— Не могу знать! — отрапортовала Катрин. — Это не по военной и не по конной части. В физике и эзотерике не разбираюсь.

— Скромничаете, — шеф зевнул. — Что ж, тут есть над чем подумать. Трупы будем осматривать?

— Я не труп! — слабо возмутилась профессор де Монтозан, поднимая голову. — Здесь была змея или это галлюцинация?

Остатки силовой группы переглянулись: получалось, что профессор действительно валялась в добросовестном обмороке. Или все же врет? Люди науки талантливы: у них на каждый практический случай припасены десятки вариантов возможных теоретических решений.

Похоже, де Монтозан принюхивалась:

— Не было никакой змеи! Я их запах мгновенно чувствую. Ненавижу этих тварей! Больше этой ползучей дряни не терплю лишь засранок, носящих туфли и сумочки из натуральной змеиной и крокодиловой кожи! Так бы и удушила отсталых извращенок, — профессор села, ухватила драгоценную алевролитовую пластину. — Но галлюцинация была забавной. Со мной такого еще не случалось. О, а где все и что случилось с аудитором?

— Глюк посетил забористый — всю нашу группу догнало, — пояснила Катрин.

Профессор была в пыли, но цела, оживлена и даже пребывала в легкой эйфории. Немедля бросилась к своим приборам. Заниматься аудитором-психологом пришлось силовой группе.

— Кажется, жив, — сказала Катрин, щупая пульс. — Сердцебиение слабое, но ровное.

— Ну-ну, откуда такое разочарование? Вы же в глубине сердца добрая девушка, — вполголоса попенял Вейль. — Кстати, а где наш штатный доктор?

Доктор и все остальные вскоре обнаружились. Как и следовало ожидать, они поспешили «за вооруженной помощью». Подмога действительно прибыла: трое стрелков непобедимой 21-й легкопехотной. Мушкеты и штыки против призрачной змеюки — самое то. Впрочем, кроме этой малочисленной охраны на «Шеп» оставалось лишь несколько раненых да египетские речники, на которых в бою рассчитывать вообще не приходилось.

«Латино» ужасался и собирал разбросанные датчики, остальных участников экспедиции остро озаботило состояние пострадавшего аудитора. Подавляющим большинством голосов было решено: необходима немедленная эвакуация больного. Собрались на удивление быстро.

Поднимаясь из лодки на борт «Шеп», Катрин подумала, что встреча с Неопределенной Коброй была неприятна, но небесполезна. Видимо, противник желает разобраться персонально с Вейлем. Что утешало и слегка обнадеживало. А не утешало то, что претерпевая неудачи, ворог явно наращивает силы и в следующий раз напустит что-то крупное, страшное, древнее и непредсказуемое. Вроде скелета бешеного мамонта. В смысле, слона. Хотя слон тоже слишком простовато. В общем, грянет что-то грандиозное и случайных жертв окажется куда больше. Аудитор-психолог в себя пока не приходит, следов ядовитого укуса, как уверяет доктор, на теле пострадавшего нет, видимо, беспамятство вызвано «глубоким шоком и нервным потрясением». Веры коновалу-«Кресту» нет никакой, но змеиную жертву загружают на борт в виде плащевого свертка и это медицинский факт. Опасна эта экспедиция, чтоб ее… Что случится в следующий раз? Восстанет из захоронения мумия какого-нибудь начальника фараонового гарема, со всеми подчиненными тетками, включая служанок-рабынь? Нет, на каирском кладбище количеством не взяли, надо думать, что-то иное грядет, похлеще.

Кладбище аль-Кариф теперь вспоминалось гораздо спокойнее. Насколько Катрин понимала стиль и характер шефа, про гуля Вейль не соврал. Уцелел, значит, дарк-служитель. Вот это хорошо, а то прошедшие дни кое-кто воспринимал себя невольным, но подлым провокатором: отпустила бедолагу, чтобы догнали и цинично убили.

Каютка была пуста, Катрин осторожно улеглась животом на атласное одеяло, и с облегчением вздохнула. Спина ощутимо побаливала, змея маячила перед глазами как живая, и вообще требовалось отдохнуть. Глаза начали слипаться, вытесняя Неопределенную Кобру туда, куда и надлежало — во тьму. Но как водится, в этот момент расслабления-успокоения начали случаться всякие беспокойства. Сначала пришел шеф, спросил «не думает ли спасительница драгун, что змея была отвлекающим маневром?». Катрин так не думала, поскольку кроме явления Неопределенной Кобры, ничего особенного вроде не случилось. Вейль покивал, приятно удивил подчиненную внезапным презентом, и отчалил.

Катрин, кряхтя, приподнялась на локте и осмотрела подарок. Бутылка шотландского виски, старой проверенной фирмы, не из дешевых. Может, отравлена? С виду запечатана вполне фабрично, да и с какой стати коллеги вздумают внепланово травить? Шефу архе-зэка пока нужна, остальным вообще не до нее, даже не вспомнят. Пуля в спину, это вам не объятия змеи, тут вы скучны и никому не интересны.

Бесчувственную жертву Неопознанной Кобры устроили в соседней каютке, было слышно, как возится доктор, к нему поминутно заглядывает профессор, ассистент, да и сам шеф. Аудитор — лицо должностное, могут возникнуть сложности по возвращении во Францию-XXI, осложнится расчет доходов от экспедиционной добычи и получение прочих бонусов-дивидендов. Акционерное общество, тут вам не там, все строго! Ладно, пусть вокруг «Клоуна» крутятся. Но где подопечная переводчица? Вроде слышался ее голос…

Катрин спрятала ценную бутылку, прикрыв глаза, послушала корабль. «Шеп», наконец, отправилась в путь; течь заделали, сгинувшего рейса заменил мустамель (рокировка так себе, лучше бы наоборот). Гомонили матросы, тихо переговаривались раненые французы. Ага, вот и Анис. С ранеными сидит. Внезапный приступ необъяснимого милосердия, вообще-то не свойственного безносым особам?

Пришлось вставать. С толмачкой столкнулись в «офисной каютке», где спал и благоухал отъявленно-экспедиционными носками шеф. Судя по всему, Анис тоже искала опекуншу.

— И что? — поинтересовалась Катрин.

— Мсье ученого именем «Клоун» покусал кобра? Умер? — сдержанно уточнила переводчица, косясь на посапывающего Вейля.

— Никто «Клоуна» не кусал. Переволновался наш ученый — на улицах его родного Парижа этаких змеюк не встретишь. Ты его навестить шла? Как трогательно.

— Не совсем к нему. Мадам, если ваш лекарь свободен, имеет он возможность помочь раненых? Там есть это… воспольный жар, — Анис, не находя слов пыталась показать руками.

— Понимаю, начинает лихорадить, сепсис, видимо. Увы, обычное дело. А «Крест» раненых вообще смотрел или не смотрел? — заподозрила Катрин. — Ладно, иди, сейчас что-нибудь придумаем.

Переводчица выскользнула на палубу так же бесшумно, как делала все на свете — очень полезная гаремная привычка.

Катрин глянула на шефа. Тот, практически не прерывая посапывания, пояснил:

— Камилла намекала доктору о раненых. Он ответил, что не обязан лечить людей, которые гарантированно умерли примерно двести лет назад. Возразить на это нечего — по договору в обязанности «Креста» вменяется помощь лишь действительным членам экспедиции. В общем-то, он прав — солдаты не наша проблема.

— Глупо. Почти все на «Шеп» знают, что он лекарь. Мы бессмысленно и глупо пытаемся настроить против