Наивная девочка! Если глава клана захочет, он её и на Северном полюсе найдёт.

Бабушка встретила нас прямо у дома. Поодаль стояли какие-то японские парни и пара девчонок. Я видела, как расширились их глаза, когда из такси вылезли Женя и Алиса в красивых платьях, с драгоценными камнями на кольцах, цепочках, и в ушах.

Девчонки начали перешёптываться, особенно, когда русские поправили причёски.

Парни хмуро переглянулись и один спросил у других:

- Чего эти гайдзины тут потеряли?

- В гости к Юко приехали! – Тут же среагировала Алиса.

Тут из такси выскочила сама Юко, тоже упакованная в новое платье, с одетыми драгоценностями.

Она взглянула на тусующихся ребят и радостно закричала:

- Привет, бандиты! Я вам сувениры из Кореи привезла!

- Юко! – Визг резанул по ушам. Две подруги нашей японки повисли у неё на шее, а ребята с интересом продолжили рассматривать нас – мы уже все вышли из машины и раскланивались с Мичико-сан.

Маша заинтересовала местных тусовщиков своими естественными рыжими волосами. Одна из подруг Юко даже пощупала Рыжика за волосы.

Мы прошли внутрь дома. Квартира поражала своим минимализмом. Мебели не было никакой. Только вешалка с плечиками для одежды и несколько матрасов с одеялами. Не было и телевизора. Все удобства – на улице.

Через несколько дней мы побывали в гостях у родственников Юко, тех, которые и смогли собрать только тысячу долларов на операцию маме Юко.

Моя хальмони по сравнению с ними выглядела миллионершей.

Аборигены водили нас по разным районам Саппоро, показывали достопримечательности. Даже в Сусукино мы были несколько раз.

Там ведь не только бордели и клубы. Есть и заводы, рестораны, развлекательные центры для туристов. На второй день нашего приезда мы поехали в онкологический госпиталь Саппоро.

Мичико-сан просто вышла из госпиталя чтобы встретить нас, а так она делила двухместную палату со своей выздоравливающей дочерью. Там мы серьёзно поговорили со всем семейством Оно.

Хальмони им показала на голофоне, какие квартиры можно взять в наём в разных районах Сеула. Я, как директор, пообещала взять мать Юко на работу к нам. Больше всех артачилась Мичико-сан, но и её совместными усилиями уломали на переезд в Корею.

В отличие от корейской еды, японская мне понравилась. Маша же перемалывала любую пищу – лишь бы было много и вкусно.

Неделя в Саппоро пролетела быстро. И вот мы уже едем к аэропорту. Опять зависание на высоте пятисот метров, включение реактивных двигателей, и мы летим домой. Всё повторяется. Но в обратном порядке.

Через шесть часов мы уже распаковываем вещи в доме моей хальмони. Кушать не хочется. Поэтому хальмони идёт вместе с Юко смотреть дораму, а я с остальными девчонками заходим на страницу СМ.

А там – падение зрительского внимания к шоу на выживание, увеличение убытков у СМ и телеканала. В финальной встрече победу одерживает «Гёлз дженерейшин».

Из всех девчонок, которые выступали вместе с этой группой, в трейни не приняли нашу знакомую школьницу и её подругу.

Они очень обиделись и выступили в чате протии остальных фанатов «Гёлз дженерейшн», обозвав их толстыми коровами, не умеющими нормально ни петь, ни танцевать.

Под СМ подложила бомбу и ставшая трейни Лалиса Монобан. Она сбежала из общежития и обратилась за помощью в первое же полицейское отделение.

Там она продемонстрировала снятый голофоном разговор между одной из трейни «Твайс парка» и менеджером Ю Сон Дэ, который угрожал испортить девушке карьеру, если она не выполнит его сексуальные фантазии.

Тайка записала весь разговор, а потом собрала вещи, и ночью вылезла в окно…

Скандал не удалось замять, Тайку просто выгнали, но лэйблу СМ был нанесён мощный удар – его акции спустились сразу на пять процентов. "Гёлз дженерейшин " покинула школу трейни СМ после этого скандала. так как вмешались родственники девушек. заставившие их принять такое решение. Вместо них в школу трейни были взяты "Сеульские парни".

Хоть мы и отдыхали, узнав новости, я решила немедленно действовать.

Начнём с тайки. Найти номер голофона по имени и фамилии легко – заносишь данные в «Поиск», и через минуту уже знаешь номер нужного человека.

Так, номер есть. Теперь можно и поговорить.

- Алло! Это Лалиса Монобан?

- Я интервью не даю!

- А я зато даю работу певцам, танцорам и прочим!

Появляется голограмма тайки, которая до этого была скрыта (есть такая функция в голофоне):

- Извините, а вы кто? – Лалиса не очень хорошо говорит по-корейски, поэтому я переключаюсь на английский язык.

- Я вас видела на конкурсе СМ, вы стояли через одну группу от меня, кажется, это была ваша «Азия».

- Нет, не могу вспомнить! – Тайка чешет на языке Шекспира так, как будто родилась в Лондоне.

- Ладно, Лалиса, не надо гадать! Я Пак Джин Хо из «Солбанг-Ул. И у меня к тебе деловое предложение, касающееся твоей мечты стать айдолом.

- Внимательно слушаю!

- Ты слышала о таких танцах, как «Ламбада» и «Каннам – стайл»?

- Да! А при чём тут это?

- Я и мои подруги создали эти две песни–танца. Теперь мы с первого августа открываем свой лэйбл «Солбанг-Ул».

- Теперь я вас вспомнила! Но вы ведь не сможете меня натренировать, как это делают в школе трейни.

- Лалиса! У нас договор с JYP Enteratiment. Мы им подбираем людей для трейни. Они готовят из них для нашего лэйбла айдола за три года. И возвращают в нашу группу.

- Но меня из-за скандала в СМ не примут ни в один лэйбл.

- Зато я тебя приму к себе в группу «Кедровые шишки». Ты где сейчас находишься?

- В гостинице Чеонггу Хаус. Но это мой последний день тут – завтра я должна уже съехать.

- Сейчас подъедем. Заберём тебя к нам. Ты в каком номере?

— Тридцать восьмом.

— Жди, едем.

Глава 25

- Джин, а зачем нам она? – Я и Рыжик летим в отель за Монабан.

- Понимаешь, в нашем мире она –великолепный танцор и рэпер К-поп группы «Блэкпинк». У неё куча фанатов. Да и сама она положительная личность.

- А может, здешняя Монабан и не имеет таких способностей, как наша?

- Всё может быть. Но танцует она намного лучше нас. Кстати, есть уже одно отличие от староземельного варианта – фамилия нашей звезды Манобан, а у здешнего аналога