который вообще не рассчитан на полноценное снабжение всего комплекса.

Как только рубанули питание, так я сразу же развил бешеную деятельность. Схватив Веронику в охапку, опустился на нижний уровень с открывшимися переходами, громким матерным воем созвал в кабину призраков, а затем мы все ломанулись на верхний этаж. Там я, не теряя ни секунды, впихнул в комнату Янлинь саму Кладышеву, Салиновского и узбечек, а затем ломанулся со всей призрачной тусовкой за плечами дальше, собирать наших раненых. Эта часть тоже прошла без сучка и задоринки, хоть и пришлось оставить Вадима одного. Тот не был против, но по сердцу мне это царапнуло здорово.

— Как она? — тут же крикнула не отрывающаяся от экранов Янлинь, зная, что я вхожу с её старшей родственницей на руках.

— Уронил пока нес, три раза, — пробурчал я, — А так нормально…

— Шутишь?!! — почти взвизгнула китаянка.

— Шутит, шутит…, — успокаивающе погладила её по голове Вероника, — Мудак такой…

— Это нервное, — пояснил я, укладывая пожилую женщину на кровать, с которой только что Паша снял наконец-то очнувшегося Васю, растерянно хлопающего глазами, — Докладывайте, что у нас плохого.

Плохого было с избытком. «Жасминная тень» не была оборудована под автономный бункер, просто её центральная старая часть несла в своей конструкции несколько элементов, вроде подземного склада и страховочной линии питания, необходимой, если с электричеством будут перебои. Сейчас генераторы надрывались, их ресурс жадно высасывался системами розового общежития, жрущими энергии на порядок больше, чем оба других здания.

— Я не могу отключить системы жизнеобеспечения, — выдохнула молодая китаянка, остервенело мучающая клавиатуру, — Не могу отключить лифты! Даже свет! Только камеры и бытовое электропитание! Скоро всё полетит вразнос, перегрузка будет веерно включать и отключать системы!

— Блокировка здания спадёт? — тут же осведомился я.

— Нет, магнитные запоры, механический блок! — покачала головой девушка.

— Ты об этом уже сообщила?

— Нет! Нас глушат!

— Какого…

— Ты слишком быстро убежал, — вместо Янлинь ответила мне Палатенцо, за что Паша тут же ткнул в нее пальцем, осведомляясь, нельзя ли нам запитать сеть от Окалины-младшей.

На него посмотрели, как на идиота все. Кажется, даже Вася.

— Понял, молчу, — блондин, задрав руки, сел в углу на пол. На его коленки тут же пристроились молчаливые и серьезные «феечки».

В этот момент все мониторы на рабочем месте нашей главы безопасности потухли. Та, застонав, нырнула под стол, пощелкала там чем-то, а затем мрачно оповестила окружающих, что автоматика рубанула доступ ко всей локальной сети общежитий. Каждый ЭВМ стал бесполезным куском металла.

— Надо… надо вспомнить, что происходит, как оно работает, — пробормотала китаянка, вставая с места, — Не отвлекайте меня, я искать!

— Не нужно искать, — подала голос одна из призраков, выглядящая веснушчатой девочкой лет 14-ти, — Мы знаем.

Ну конечно они знали, прожив столько в одном здании. Ничего особенного, просто примитивный автомат из 60-ых, вырубивший всю периферию. Старый, надежный, простой как два пальца об асфальт, и поэтому — ни черта с ним сделать нельзя. Камеры не вернутся, мы блокированы. Сигналы тревоги от компьютеров и передатчиков общежития не прошли, а наши, со стакомовских «часов», просто демонстрируют, что сигнал отправлен.

Ситуация превращалась в коричневый и плохо пахнущий мед. С одной стороны, еще все живы и здоровы, с другой стороны — даже здесь, в комнате, может быть предатель или Безликая с её костяными серпами. И вообще, с чего я решил, что она внутри? Потому что умеет превращаться? Так она не копирует память или пластику движения, зачем ей рисковать, суясь туда, где уже есть внедренные агенты? Тем более, если у них есть связь?

С-с-сука, что ж всё так сложно-то?!

Ладно, выдыхай, бобёр.

— Мы можем вскрыть эту блокировку здания? — задал я вопрос залу, — Пробить стену, снести панели, я не знаю… крышу взорвать?

— Нет! — тут же откликнулась Янлинь, — Всё укреплено тем же человеком, кто строил подземную часть Стакомска! И метро!

Бл…

— А условия деблокировки?! Ты же сама её ставила?!

Нам гораздо проще банально сбежать, чем небанально ждать у моря погоды. Меньше надо думать и трахаться, Витя, тогда бы не влип в такую жесть!

— Не помню! Надо искать документы! — Янлинь подхватилась с места, обжигая недовольным взглядом призраков, невозмутимо парящих недалеко от двери.

Тяжело вздохнув, я не нашел ничего лучше, чем пойти и поставить чайник на плиту. Попросив призраков быть настороже.

— Ты серьезно, Вить? — подал голос сидящий на полу Паша, — Кофе делаешь? Сейчас?!

— У меня в голове каша, — честно признался я ему, — Поэтому вижу два решения: раздеться и долбить кулаком в стену, либо пойти и…

— Стоп! — Кладышева уперла мне руки в живот, — Делай кофе! На всех!

У меня тут сверхзнающие, но безынициативные призраки. Умелые, но совершенно беспомощные «чистые», которые ничего не могут противопоставить боевой способности. Опытная женщина, но без сознания. Почти бессмертный пионер, но с его головы не должна упасть и пылинка. Феи? А что с них взять? Девчонки и девчонки, владеют несильным телекинезом. Тоже бесполезны. Все бесполезны, включая и меня. Мы понятия не имеем, что задумал противник. К чему он ведет, в чем его игра.

Вот, вырубили подачу энергии. И тишина. Ради чего? Почему? Подготовка к атаке? Давление на психику? Откуда её ждать? Кто тут самое слабое звено? «Солянка»? «Солдатики»? Лежащие по запертым камерам неогены, возможно лишь притворяющиеся? Либо враг уже здесь, среди нас?

Нет, вряд ли. Я видел неоднократно, как реагируют обработанные моим страхом люди при виде моей светлой личности. Их выворачивает наизнанку от ужаса. Военные, гражданские, находники с Дремучего, да кто угодно. Нельзя выработать иммунитет к собственному сознанию. Это же не я сам их пугаю, я лишь провоцирую реакцию, после которой подсознание начинает атаковать сознание. И, видя мою рожу, они вспоминаю самые первые, самые худшие ощущения. Даже будь Безликая просто монстром самоконтроля и гением в области подражания другим — она бы не смогла притаиться у меня под боком.

Пью кофе, курю, жду. Рассматриваю Кладышеву, вытащившую из-под кровати чемодан. Он набит огнестрельным оружием. Шарящаяся в