– Как вам будет угодно, генерал Эдвин.

– Ох, от этой вони свихнуться можно! – Я попытался дышать через рукав, но у меня ничего не вышло. Видимо, все-таки придется ставить дополнительный щит.

– Я ничего не чувствую, – сказал Весельчак.

– У тебя же нет носа и соответственно обоняния. Правда, языка у тебя тоже нет, но это не мешает тебе со мною разговаривать, что весьма странно, – добавил я. – Где вы взяли столько благовоний? Никогда не поверю, чтобы в обычной лавке были такие запасы. Их хватит, чтобы сколотить целое состояние.

– Лавок было две. Но основную часть мы нашли в подвале какого-то дома.

– Богатый дом?

– Да, он принадлежал зажиточным людям.

– Значит, кто-то попросту решил вложить часть своих средств в эти пахучие палочки и жидкости. Спасибо ему за это.

– Драгоценные камни практичнее, – заметил Весельчак. – Их легче спрятать.

– Не знаю, не знаю… Ведь грабители в первую очередь ищут как раз золото и камни. А обычный деревянный шкафчик из сандалового дерева вряд ли их заинтересует.

Снова протрубил рог, и портал занялся ослепительным светом. Я едва успел смежить веки, но даже сквозь них увидел эту вспышку. Из прохода между мирами повалили высокие тощие демоны в длинных, странного вида передниках и с двумя парами крыльев, как у бабочек. Да вот только это были совсем не бабочки… Это были крипсы, в руках они сжимали помолины – колдовские посохи, аккумулирующие энергию. Их было несколько сотен, и это только передовой отряд. Крипсы разлетелись в разные стороны таким образом, чтобы охватить все небо над городом. Демоны, не обращая внимания на непрекращающийся мятный дождь, разделились на группы по трое и соприкоснулись верхушками посохов. Все это они проделывали очень слаженно, словно не раз репетировали эту сцену.

Над каждым помолином принялся расти огненный цветок. Он был невидим обычному человеку, но ведь я таким не являлся.

Я прижал пальцы к вискам, силясь разглядеть форму цветка, по которому можно было судить о силе и направленности заклинания, но он оставался размытым. Крипсы продолжали колдовать, но их заклинание мне было незнакомо. Я начал волноваться. Лучше бы они выпустили еще бургов.

– Ну давай же… – прошептал я. – Венец Сумерек, я к тебе обращаюсь! Если ты мне не поможешь, то пойдешь на переплавку и из тебя наделают подсвечников.

И хотя венец Сумерек не мог меня услышать, это подействовало. Я пробился сквозь колдовство демонов и увидел цветок очень четко, словно он был от меня не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Шесть розовых лепестков, четыре красных, два желтых… В центре серый. Эх, демонолога бы сюда… Или хотя бы Вольта…

Что значит серый лепесток? Розовый, красный, желтый и серый. Я лихорадочно искал ответ, перебирая в уме сотни комбинаций, но в голову мне то и дело лезли навязчивые мысли о том, что демоны – это не моя специализация и у меня ничего не выйдет. Действительно, я никогда не интересовался структурой заклинаний демонов. Они для нас настолько чужие, что их пристальное изучение чревато потерей рассудка.

Крипсы затянули ритуальную песню, и розовые лепестки пришли в движение. Они стали вращаться против часовой стрелки, ускоряя свой ход вместе с пением колдунов.

– Генерал Эдвин, они построились в шахматном порядке, – сказал Весельчак с тревогой.

– Ты знаешь, что означает сочетание розового и серого?

– Нет, – ответил он недоуменно.

– Я так и думал. Если не знаешь – не мешай. Я думаю.

Крипсы затеяли что-то очень серьезное, но это не было заклинание божественного огня, с которым я был знаком. Тем более демоны не были такими идиотами, чтобы воспользоваться этим заклинанием прямо под моим дождем. Пение стало на полтона ниже, и теперь в движение пришли красные лепестки.

– Будь что будет… – Я проверил целостность своих щитов и решил уповать на Провидение.

– Генерал Эдвин… – прошептал Весельчак. – Противник уходит с поля боя. Вернее, убегает.

Точно: и бурги, и оставшиеся мары улепетывали в разные стороны, стараясь как можно быстрее покинуть площадь. Если я выберусь из этой передряги и доживу до старости, то обязательно опишу этот момент в своих мемуарах. Надеюсь, мне удастся передать это необыкновенное зрелище, а также тревогу и напряжение, которые пронизывали воздух и от которых у меня мурашки ползали по коже.

В те несколько секунд, что у меня остались, я попробовал мыслить логически. Заклинание разрушения, рассчитанное на уничтожение живых существ… Шесть, четыре, два и один. Всего получается тринадцать лепестков. Впрочем, я и не сомневался; демоны почему-то обожают это число. С чем можно это сравнить? Волны, толчки…

– Ах, негодяи! – Меня наконец-то осенило. – Они собираются устроить землетрясение. Они колдуют Дрожь Земли.

– Это для нас опасно?

– Нет, они же считают, что в Рамедии остались живые люди. Для них это было бы смертельно. Весельчак, посмотри в последний раз на эти дома и хорошенько запомни, что они собой представляли, потому что ты их видишь в последний раз.

– Землетрясение не разрушит это убежище? – Скелет топнул ногой по камню.

– Не должно, – я хитро улыбнулся, – потому что я приготовлю им сюрприз.

Крипсы завывали на все лады, лепестки огненных цветков над помолинами вращались, словно бешеные. В этот момент я начал ощущать первую вибрацию, идущую снизу. Дрожь Земли не использовалась нашими магами никогда, даже в бою. Выпущенная сила плохо поддавалась контролю: она убивала, не разбирая, где друг, а где враг. Но демонам было все равно, ведь они в любой момент могли улететь обратно в свой мир.

Вибрация становилась все сильнее, а это означало, что до завершающего толчка оставались секунды.

– Только бы Подземелье не пострадало, – проворчал я, чертя вокруг себя знаки стихий.

Пришло время вернуть небольшой должок осевому столбу, и я направил часть своей магии сквозь него вниз под землю. Теперь на глубине пяти метров демонов ждало скрытое антизаклятие.

– Держись, Весельчак, сейчас будет трясти, – скомандовал я своему помощнику, принимая горизонтальное положение и крепко прижимаясь грудью к камню.

Скелет последовал моему примеру. Несколько секунд он лежал, не двигаясь, а потом аккуратно положил свою костлявую руку мне на спину, чтобы его драгоценного генерала случайно не унесло во время очередного толчка.

Я закрыл глаза и задержал дыхание. Вибрация достигла своего апогея. Венец все еще оставался на мне, поэтому даже сквозь сомкнутые веки я видел, как цветки вспыхнули, и из помолинов вырвалась черная молния, ударившая в небо, прямо в переплетения эгекунна. Шум поднялся невообразимый. Я зажимал руками уши, но это не помогало. Визг, смешанный со скрипом и скрежетом, проникал прямо в мозг, лишая всякой возможности мыслить. Честное слово, если когда-нибудь начнется конец света, то прелюдия к нему будет выглядеть так же. Мне казалось, что еще немного, и небо рухнет. С красного небосвода, пульсируя, одна за другой прямо в землю били черные молнии.