Виктория отстранилась первая. Надо идти. Жизнь меняется, и с этим ничего не сделать — только принять.

Круто развернувшись, она выскочила из фургончика прямо в руки Булата.

Ее альфа молчал.

Но от метки вдруг потянуло нежным теплом, а на периферии слуха задрожал нежный рык волка. Ее звали, и Виктория ни за что бы не могла отказаться.

Расправив плечи и выше подняв подбородок, она сделала шаг к самолету — им пора. А с Локки все будет хорошо, обязательно! Надо попросить Таню за ним присмотреть…

— День добрый, меня зовут Алена. Алена Лемман.

Девушка, стоявшая перед ними, мягко улыбалась. А Виктория… Виктория пыталась поймать свою челюсть.

Этот вот златокудрый ангелочек с ясными глазками и персиковыми щечками — жена Леммана?! Да ладно!

Виктория перевела потрясенный взгляд на застывшего рядом альфу. Мрачного, равнодушного и пугавшего до колик своими багрово-оранжевыми углями вместо глаз.

Мужчина даже бровью не повел. Виктория могла поклясться — ему глубоко плевать на собравшихся. На всех, кроме Алены.

Тимур оказался прав — альфа принадлежал своей омеге с потрохами. Не стыдился этого, не пытался скрывать. Но любого, кто попытался бы затронуть эту тему, наверняка разорвал бы в клочья.

Вдоль позвоночника потянуло холодком, и хватка на ее талии стала крепче. Булат бережно прижал ее к себе, давая прочувствовать точку опоры.

— Нам с Викторией очень приятно, — ответил сухо и сдержанно.

А Лемман чуть склонил голову, словно пытаясь уловить в скупой фразе скрытый смысл. На высокий лоб упало несколько черных прядей, вновь привлекая внимание к идеально-красивому лицу. Этот оборотень мог бы блистать на обложках или подиуме, покоряя женские сердца аристократичной красотой и модной небритостью, но вместо того, чтобы любоваться, Виктории отчаянно хотелось сбежать.

И все же пришлось стоять на месте. И пытаться выдержать затянувшуюся паузу — Лемман не спешил отыгрывать роль милого парня.

Его жена тихонько вздохнула и потянула мужа за рукав:

— Варг, — проворковала ласково.

И надо же — сработало! Альфа разморозился и даже начал говорить:

— Побеседуем, мистер Чаргоджаев? — кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Булат напрягся еще больше, хотел что-то сказать, но Алена успела первая:

— А мы с Викторией пока чай попьем. Не волнуйтесь, обещаю — все будет в порядке.

Ну как такой милашке откажешь? Девушка лучилась добротой и мягким дружелюбием. А смешной, но ужасно приятный акцент, делал ее голос особенно трогательным. Кажется, даже Булата проняло.

— Я скоро вернусь, любимая, — склонился и запечатал на губах быстрый поцелуй. — Не беспокойся.

Легко сказать! Но присутствие рядом спокойной, как удав, Алены здорово помогало. Может, Лемман и выглядел жутко, но точно не был опасен. По крайней мере, для них.

— Иди уже, — шепнула, выпутываясь из нежной хватки.

Булат неохотно отпустил и сразу же направился к Лемману. Еще раз смерив друг друга взглядами, альфы пошли на второй этаж.

А Виктория с беспокойством наблюдала, как плавно и бесшумно передвигается Лемман. Пусть по комплекции этот альфа несколько суше в мускулах, но заметно выше и, очевидно, ловчее.

Оледеневших пальцев коснулись другие — нежные и теплые.

— Варг действительно хочет всего лишь поговорить. И потом — в твоем положении вредно нервничать.

Откуда знает?! На ее немой вопрос Алена ответила улыбкой:

— Мой муж несколько помешан на безопасности нашего жилища…

Параноик, одним словом.

— …поэтому он тщательно изучал информацию, прежде чем пригласить вас сюда.

— И много успел узнать? — против воли в голосе звучала неприязнь.

Виктория чувствовала себя совершенно беззащитной, и это напрягало.

— Многое. Например, то, что ты помогала омегам…

Час от часу не легче! Может, за дверями уже полиция ждет?!

— …И это очень здорово! Я очень давно хотела познакомиться с такими, как ты. Сама ведь пряталась до того, как Варг меня нашел.

— Тебя не купили на аукционе?!

— Нет. Я работала официанткой. Меня сдал один из, — девушка поморщилась, — знакомых моего брата. Случайно сдал. Проигрался в покер и предложил Варгу в качестве разовой игрушки, не зная, кого предлагает… Это долгая история, но если хочешь, я расскажу…

Конечно, Виктория хотела! И как Алена вообще осталась жива, попав в лапы Леммана? Ох, о чем это она… Наверняка волчара попросту растаял, как шарик мороженного в летний день.

— … А потом познакомлю тебя с Владой и Зарой, — продолжила искушать девушка. — Они мои подруги и тоже омеги. У каждой своя история. Пойдем, — сделала приглашающий жест в сторону кухни. — Чай давно на столе.

Ну что ж… А почему бы и нет? Алена ей нравилась, узнать о ней хотелось, ну а дальше будет видно. И Виктория пошла за гостеприимной хозяйкой.

* * *

Никто бы не назвал Леммана гостеприимным хозяином. Скорее, расчетливым ублюдком, готовым на все ради выгоды.

Едва только за ними закрылась дверь, Лемман озвучил основной вектор своего интереса — сделать из Булата мальчика на подхвате!

— Я вам не домашняя зверушка, мистер-р-р Лемман, — прорычал, едва ублюдок захлопнул пасть. — И как-нибудь разберусь со своими проблемами сам!

— Разберетесь, конечно. Но перед этим загоните в гроб парочку своих друзей, — ухмыльнулся альфа. — Ваше желание самостоятельности похвально, но без помощи вы, мистер Чаргоджаев, не справитесь. У вас нет возможности приглядывать за стаей Тэйлора достаточно долго. Нет средств, чтобы выкупить свою омегу. Да, вы можете начать бизнес, но пока раскрутитесь, пока встанете на ноги и обретете вес — пройдет лет пять, не меньше.

Сукин сын был прав. От первого до последнего слова. И это бесило до колик.

— На хрен вам именно я? — Булат скрестил руки, рассматривая сидевшего напротив мужчину. Холеного и дьявольски опасного … И обстановочка под стать — роскошный кабинет в темных тонах.

— Я видел вашу дуэль. Впечатлен. Мне не помешает сильный союзник, — терпеливо повторил Лемман. — Я не собираюсь вашими руками делать что-то противоправное. Всего лишь знать, что в случае моих проблем рядом есть достаточно тренированный оборотень.

— Устройте кастинг.

— Уже устроил, вы подходите. Отличное чутье, скорость, реакция… При определенных тренировках с самого детства вы могли бы стать…

— Суперменом? — не удержался от сарказма.