Однако через три дня пути, когда раненому Карло стало луч­ше и он захотел поговорить с Верой, она узнала, что полностью сокрыть свою стыдную тайну ей не удалось.

— Сядь, Вероника, я хочу тебе кое-что сказать. — Голос Карло звучал еще слабо, но внятно. — Думал начать этот раз­говор, когда прибудем в Монкастро, но... не буду откладывать. Мало ли что может случиться в пути...

— А ничего не случится! — живо откликнулась Вера. — По­года нам благоприятствует, скоро будем в Монкастро, там ты подлечишься, а я поведу «Веронику» в Константинополь, что­бы мы вовремя успели продать пряности. Я ведь уже доказала, что могу командовать кораблем, правда?

— Я так и знал... Ты думаешь о Родриго, потому и рвешься в Константинополь... — Карло вздохнул, и его проницатель­ные серые глаза в упор взглянули на Веру, заставив ее неволь­но потупиться. — Но разве достойно честной девушки — ду­мать об одном, а спать с другим? Не вздрагивай, об этом знаю только я, но от меня никто ничего не узнает. Я случайно видел и слышал, как вы с Луиджи расстались возле пещеры. Также от меня не укрылось, что это именно ты толкнула Луиджи сра­жаться с турками... Словно стремилась избавиться от того, кто склонил тебя к греху...

— Нет! Я не желала ему гибели! — вскрикнула Вера, словно оправдываясь. — А то, что случилось в пещере... Я просто хо­тела понять, могу ли быть женщиной...

— И все это ради Родриго? — Карло невесело усмехнулся и тут же скривился от боли. — Если ты и в самом деле любишь этого испанца, то совершай ради него хорошие поступки, а не плохие. Например, научись грамоте. Почаще ходи в церковь. Читай книги. Тебе надо познавать не только мир действий, но и мир духовности. В молодые годы многие люди думают лишь о том, чтобы есть, пить, совокупляться. Но приходит зрелость — и даже самые беспутные из людей начинают хоть смутно, но понимать, что есть и другая жизнь — жизнь духа...

— Почему ты заговорил об этом? Осуждаешь меня? Хочешь, чтобы я ходила в церковь каяться в своих грехах?

— Твой грех не так уж велик, он от неведения... Просто я хочу, чтобы ты была духовно зрелой и мудрой... и сама все мог­ла бы объяснить в этой жизни, даже когда меня не будет ря­дом, чтобы дать тебе совет...

— Как это тебя не будет рядом? — встрепенулась Вера. — Ты что же, собрался на тот свет? Твоя рана не смертельна, и в Мон­кастро мы с Невеной тебя живо поставим на ноги!

— Я не о смерти говорю, — слегка улыбнулся раненый. — Конечно, я рассчитываю выжить. Но только вряд ли останусь на корсарском корабле.

— Неужели пойдешь в монахи? Сидеть на одном месте и чи­тать молитвы? Да сможешь ли ты без моря?

— Можно совместить духовную службу с морем. Когда Ри­нальдо вернется с Родоса, я сам поеду туда и буду просить, что­бы меня приняли в орден.

— В орден иоаннитов? — Вера задумалась. — Может, и дя­дя уже стал членом этого ордена?

— Ринальдо — вряд ли. У него есть мирские дела, он захо­чет устроить твою судьбу... а может, и свою.

— Дай Бог, чтобы он устроил свою судьбу. — Вера перекре­стилась. — Ринальдо, как никто, заслуживает счастья.

— Да... Может, только ищет его не там, где надо, — вздох­нул Карло и, помолчав, добавил: — А в Константинополь я те­бя одну не отпущу. Так что придется тебе, Грозовая Туча, до­ждаться, когда я оправлюсь от раны и смогу повести корабль.

И, не слушая возражений, Карло молча отвернулся к стене.

Ничто не могло остановить Веру, когда она стремилась к какой-то цели. Ни трудности опасного пути, ни не­довольство Карло и Невены, ни предостережения бы­валых моряков не заставили ее отказаться от плавания в Кон­стантинополь.

Единственное, чего добился Карло, — это отсрочка плава­ния до тех пор, пока он не выздоровеет после ранения, чтобы принять на себя командование кораблем. Вера, вынужденная согласиться, ухаживала вместе с Невеной и Хлоей за Карло, стараясь приблизить день отплытия.

Впрочем, из невольной задержки в Монкастро девушка из­влекла пользу для себя: не теряя времени, она с истовым рвени­ем училась грамоте и через месяц уже умела читать и даже пи­сать — пусть коряво и с ошибками, но вполне сносно. Однажды Карло, похвалив ее за успехи, пробормотал словно про себя:

— То, чего монастырские учителя не вложили в голову за несколько лет, молодой красавец-удалец сподвигнет выучить за один месяц.

— Что ты там бормочешь? — вспыхнула Вера, но тут же, нервно рассмеявшись, выбежала из комнаты.

Она уже вполне отдавала себе отчет, что страстно влюблена в Родриго, и даже перестала стесняться Карло — своего верно­го друга и исповедника. Но никому другому — а пуще всех Ринальдо — она бы не хотела показать своих тайных чувств к мо­лодому испанцу.

В начале июля Карло уже полностью оправился от раны, а галера, отремонтированная и обновленная за это время, была готова к плаванию. Теперь ничто не могло воспрепятствовать решительному намерению девушки повести «Веронику» в Кон­стантинополь.

Правда, перед самым отплытием одна неприятная новость испортила настроение Веры. Какие-то моряки, прибывшие из Кафы, рассказали, что в Кафе и Солдайе распространились слу­хи о предводительнице корсаров Веронике Грозовой Туче, кото­рая нападает даже на христианские суда и охотится не только за золотом, но и за молодыми красавчиками. Можно было не сомневаться, что источником слухов явились люди с того самого кафинского корабля, на котором побывали Угуччоне и Луиджи.

Сначала Вера пришла в ярость, но потом успокоилась и да­же пояснила Карло свое отношение к подобным слухам:

— Умные люди этому не поверят, а с дураками спорить бес­полезно. Они все равно верят любой клевете.

— К сожалению, умные люди тоже часто готовы верить кле­вете, — вздохнул Карло. — Уж такова природа человека — счи­тать других хуже себя.

— Ну что ж, — деланно засмеялась Вера, — по крайней ме­ре теперь в таврийских городах меня будут бояться. Лучше дур­ная слава, чем никакой. Спутница храброго и благородного корсара не должна быть пустым местом.

— Гм, ты уже видишь себя спутницей корсара? — пробор­мотал Карло и нахмурился. — Не такую судьбу для тебя хотел Ринальдо...

— Судьбу человека определяет Бог! — заявила Вера, вновь оживившись при мысли о предстоящем плавании.

Словно повинуясь ее неукротимому стремлению к желанной цели, море не стало воздвигать ей препятствий, и «Вероника» благополучно дошла до Константинополя при попутном ве­тре, избежав столкновений с турецкими пиратами.

В константинопольской гавани Вера узнала, что «Альба» Ро­дриго Алонсо уже прибыла сюда два дня назад, и в душе похва­лила саму себя, что все так удачно совпало. Гордясь своей грамотностью, девушка собственноручно написала записку купцу Юлиану с предложением купить выгодный товар.

В порту Веру сначала приняли за юношу, но потом кто-то из слуг Юлиана ее узнал, и слухи о девушке с корсарского ко­рабля быстро расползлись по окрестностям. Впрочем, Вера не обращала внимания на любопытные взгляды и перешептыва­ния зевак; ей это даже нравилось и казалось доказательством собственной значительности.