Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В таком случае хорошо, что ты здесь.
— Хорошо, что в мертвецкой только тело Алика, к покойным магам сложнее прицепиться.
— Вам нужно передать все это Торну. Подробный отчет и все объяснительные, я напишу, как только более или менее приду в себя. Сейчас под действием всех обезболивающих, я не уверен, что соображаю трезво. Наверное, мне надо будет передать дела кому-то другому, по крайней мере, пока не поправлюсь. Но думаю, что я больше не буду вашим начальником, — в голосе Вестара чувствовалось сожаление, но оно, скорее всего, было из-за смерти подчиненного, чем из-за потери должности.
— Да брось, что же лорд Торн не поймёт, что смерть Алика трагическая случайность, — проговорил молчавший до этого Милор, — от такого никто не застрахован.
— Мы должны были проверить сопроводительные документы, — возразил Ирван.
— Должны, — кивнула я, — но за смерть Алика ты не в ответе. Ты сам-то чудом выжил. У него не было шансов, — печально констатировала я, — один в замкнутом пространстве лаборатории, где даже серьёзных боевых артефактов не хранилось. Его магический потенциал так же не позволил бы ему выйти победителем из схватки, твоего-то еле хватило. А он алхимик, не боевик. Здесь и реакция не та, и привычные плетения и заклинания другие. Как это не печально говорить, но он бы в данных обстоятельствах в любом случае не выжил бы.
Мы помолчали немного.
— Не вини себя, — ещё раз пожала пальцы мужчины, — я видела его тело, — Вестар посмотрел мне в глаза, — его аура распадается естественно, а это значит, что смерть была быстрой и лёгкой. Он ушёл спокойно, — эти слова были правдой, но боги, как они мне тяжело дались. Только огромным усилием воли мне удалось сделать так, чтобы в глазах не показались слезы.
После этого никому больше не хотелось говорить. Вестар смотрел в противоположную стену, что-то обдумывая, наверное, пытался усмирить свою вину. Мне было жаль его. Я чувствовала, что она гложет его, но он действительно не виноват. Не факт, что если бы он оказался там раньше, то смог бы спасти Алика. Так что Ирвану остаётся только научиться жить с этим. За всю свою жизнь я видела множество смертей и пришла к выводам, что люди скорее не забывают или смиряются, они просто учатся жить с этим. И чем ближе был умерший человек, тем сложнее жить дальше без него. Самое главное в смерти — это отпустить, чтобы ни вина, ни тоска, ни печаль не стали отравой для дальнейшей жизни. Нельзя забывать, но и жить болью об умершем человеке тоже нельзя.
Седрик скомкано попрощался и ушёл, видимо почувствовал неловкость нашего молчания. Ещё немного посидев, я тоже пошла, просто ждала, чтобы Милор ушёл подальше, мне больше не хотелось ни с кем встречаться. Я все ещё намеривалась взять успокоительную настойку у главного целителя.
Цервика я нашла в кабинете главного целителя. Он сидел за столом и подписывал лечебные карты больных. Главный целитель больницы, а в нашем городе она одна, что делало его и главным городским целителем, редко ведет больных лично, чаще всего он наблюдает за своими подчиненными и вмешивается только в особо тяжелых случаях. Но так как город у нас небольшой, то, чтобы не скучать, магистр Мирин частенько брал больных наравне со своими подчиненными. Вот и Вестара по-видимому вел сам.
— Можно? — коротко стукнув по приоткрытой двери кабинета, я зашла, дождавшись приглашающего жеста от Цервика. — Извини, что так резко на тебя набросилась в мертвецкой, просто перенервничала, — я ощущала небольшую вину за то, что фактически отчитала человека старше и опытнее себя, даже, несмотря на то, что между нами были отношения, похожие на приятельские.
— Да ничего. Я сам виноват, ты все правильно сказала, — с сожалением в голосе ответил целитель, — я ведь поэтому и забрался так далеко от столицы. Потенциал дара у меня хороший, и я мог бы найти работу в Садалии, но этот демонов страх перед нежитью не дает мне нормально работать с собственной магией. — Он устало прикрыл глаза, а потом неожиданно признался, — я ведь темным стал после того, как отец, ушедший на охоту, домой вернулся гулем. Мы то уже его оплакали, три месяца прошло, как он пропал. А он вот вызрел где-то, где умер, да и нашел дорогу домой. Всех убил, кто в доме был. Выжил только я, потому что на чердаке сидел, мать за яблоками послала, да сестра младшая, которая бабке по хозяйству в ее доме помогала. Двое братьев, сестру и мать сожрал, гад. И до меня добрался, знаешь же какой у них нюх, — мужчина смотрел в стол, пока рассказывал. — Но тогда мужики подоспели, подняли на колья. Живой я остался, только жизни той мне немного осталось, от когтей гуля простыми настойками не вылечишься, а мага в деревне не было. Неделю метался в бреду у бабки, пока она да сестра рыдали от горя, что всех в одночасье потеряли. Тогда то и зажглась искра темного дара во мне. Выжил, все только удивлялись, да и я сам тоже. А потом когда мне шестнадцать стукнуло, как раз через нашу деревню магистр темной магии проезжал, он то мне все и рассказал и с собой забрал. Такая история, — криво улыбнулся он, — вот только до сих пор не могу забыть, как лицо отца изменилось, превратившись в гуля, и как оно перемазанное кровью родных надвигалось на меня, блестя голодными глазами и издавая утробный рык. Мне вот уже сорок лет, а я все не могу детский страх преодолеть, — обреченно покачал он головой.
— Для нас это нормально, — после такой исповеди, я непроизвольно прониклась симпатией к этому мрачному мужчине, многое стало понятно теперь, — за плечами каждого темного полно кошмаров, которые они ежедневно преодолевают, чтобы с кем-то другим не случился подобный ужас.
— Хорошие слова, — взгляд Цервика немного просветлел.
— Это не я сказала, так мне всегда говорил наставник Арвен.
— Я тоже у него учился, замечательный он человек! — и резко выдохнув, словно переключаясь, мужчина спросил, — Ты что-то хотела?
— Да, — кивнула и немного смущенно попросила, — ты мог бы мне дать какое-нибудь успокоительное? А то в последнее время на меня столько всего свалилось, боюсь, что не совладаю с эмоциями, — честно сказала я причину для приема зелья.
— Среднего эффекта подойдет? — спросил мужчина,
