По мнению Харальда Хауптманна, мастерски изготовленная статуэтка птицы с огромными глазами и головой змеи, которую он нашел «встроенной» в стену «строения II», может быть идентифицирована как гриф. Археолог не захотел интерпретировать другие изображения птиц, хотя — на мой взгляд — 23-сантиметровая фигурка стоящего человека-птицы с большими сложенными крыльями и обрубками рук, найденная в нише стены «строения III», тоже очень похожа на грифа. Его необычно удлиненная голова очень напоминает длинношеего грифа, и если это действительно так, то некоторые другие — если не все — похожие на птиц фигуры изображают мужчин и женщин либо одетых, как грифы, либо с головными уборами из перьев грифа.

Могучий гриф, главный символ смерти, трансформации и переселения душ в эпоху неолита.

Что же такого особенного видели древние люди в грифе?

Современный мир презирает грифов. Эти огромные птицы, размах крыльев которых достигает 3,5 метра, питаются падалью. Они пируют на трупах животных, птиц и даже людей, часто забираясь внутрь грудной клетки, чтобы вырвать внутренние органы. Несмотря на свои отвратительные привычки, это очень чистоплотные птицы, и в древности их почитали в качестве символов не только смерти, но также глубокого транса и измененных состояний сознания, вызванных психотропными веществами, сенсорной деривацией или предсмертным состоянием. Считалось, что шаманы и посвященные, принимая облик грифа, обретают возможность совершить астральный полет, переместиться в другие миры и разговаривать с душами предков, чтобы затем принести с собой их знания и мудрость.

Важное место в культе грифа занимала роль птицы в похоронной традиции, получившей название освобождения от плоти, или «небесных похорон», когда тела умерших помещались на высокие деревянные помосты в специальных зонах погребения, расположенных вдали от поселений. Затем питающимся падалью птицам, таким, как грифы и вороны, позволялось пировать на человеческих останках, пока от тела не оставался один скелет. Этот процесс занимал всего лишь 30 минут. Кости высушивались, собирались и погребались либо в каменных камерах, либо в земле, причем нередко под полом дома родственников усопшего.

Очень часто ритуал «освобождения от плоти» предполагал так называемые фрагментарные, или вторичные, захоронения, когда кости умершего хоронились в нескольких местах. Так, например, во многих регионах Ближнего Востока черепа отделялись, от скелетов и хоронились под полом зданий — обычно в культовых целях. Другие черепа могли храниться родственниками умершего или шаманами и использоваться в качестве оракулов — другими словами, для общения с душами их бывших владельцев, которые, как считалось, обитали в черепе даже после смерти.

Многие черепа, использовавшиеся для этих целей, покрывались известковым раствором и снабжались декоративными глазами из раковин каури или из их осколков, что должно было подчеркивать их магическую силу и присутствие земных владельцев. В эпоху неолита эта форма поклонения предкам была распространена на всей территории Ближнего Востока. В Невали-Чори черепа были захоронены парами вместе с так называемыми длинными костями (бедренными костями), причем многие из них располагались лицом друг к другу. Вторичные захоронения также свидетельствуют о ритуале освобождения от плоти. Однако обнаруженные Хауптманном и его экспедицией черепа датируются более поздним периодом, чем само культовое здание[48].

Духовный аспект культу грифа придавало убеждение, что после смерти птица является проводником умершего в следующий мир, то есть психопомпам. Обычно считалось, что этот небесный мир находится в районе Полярной звезды, то есть на севере, и там освободившаяся от плоти душа попадает на суд богов, после которого она либо обретает бессмертие, либо ожидает в чистилище следующего воплощения.

Наши знания о роли обряда освобождения от плоти в древние времена основываются в основном на погребальных церемониях и верованиях зороастризма, одной из религий Ирана, последователи которой продолжали практиковать «небесные погребения» вплоть до двадцатого века. Одна из ветвей зороастризма, индийский парсизм, продолжает соблюдать древние традиции и сегодня. И именно от этих людей мы узнаем массу информации о древних ритуалах и обрядах, ведущих свое происхождение от сообществ эпохи неолита, населявших в древности горы Курдистана. Эта суровая гористая местность когда-то была частью Индийского царства, и именно здесь в пятом веке до нашей эры греческий историк Геродот наблюдал, как члены жреческой касты, которых называли Маги (именно отсюда произошли термины «магический» и «маг»), совершали обряды освобождения от плоти.

Мандены, которые после прихода из Египта якобы поселились в районе Харрана, также сообщают, что их далекие предки практиковали «небесные погребения».

В эпоху неолита обряд освобождения от плоти был широко распространен на всей территории Евразии. Как правило, он сопровождался культом грифов. Вопрос о происхождении подобных религиозных обрядов не имеет отношения к теме нашего исследования. Помимо свидетельств существования культа смерти в Невали-Чори в конце девятого тысячелетия до нашей эры, археологами были обнаружены и другие доказательства присутствия в регионе подобных обрядов в этот же период времени. Это находки в пещере Шанидар в иракском Курдистане. Это загадочное место расположено над рекой Большой Заб, которая считается одной из четырех рек рая. Как уже отмечалось выше, в 50-х годах двадцатого века здесь были обнаружены древнейшие свидетельства использования кованой меди — в виде овального кулона, датируемого 9500 годом до нашей эры.

В процессе этих же раскопок палеонтологи Ральф и Роуз Солецки обнаружили — помимо останков коз — большое количество птичьих останков, состоявших преимущественно из крыльев больших хищных птиц с пятнами желтой охры, которая в эпоху неолита разбрызгивалась в местах захоронений. Радиоуглеродный анализ костей позволил датировать их 8870 годом до нашей эры (±300 лет)[49] — это на 400 лет раньше общепризнанной даты основания поселения Невали-Чори.

Крылья птиц были доставлены в Америку, где их исследовали доктор Александр Ветмор из Смитсоновского института и преподаватель кафедры антропологии Колумбийского университета Томас X. Макгаверн. Выяснилось, что крылья принадлежали к семнадцати особям четырех различных видов. Среди них были четыре Gyptaeus barbatus (бородатый гриф), один Gyps fuhms (белоголовый сип), семь Haliaetus albicilla (белохвостый морской орел) и один Otis tarda (большая дрофа). Из всех этих видов в настоящее время в этом регионе встречается лишь последний. Кости остальных четырех птиц принадлежали небольшим орлам неизвестных видов. Все они, за исключением дрофы, были хищниками, тогда как грифы питаются падалью, и это обстоятельство, как впоследствии отметил Солецки, «указывало на особую связь с мертвыми и со смертью».