на толкового адвоката, — признался Кайрат, — от его работы будет зависеть приговор.

Андрей поднялся на ноги и потёр затёкшие колени.

— Я думаю…, — начал он, но осёкся. Он кинул взгляд на дорогу.

Кайрат встал и посмотрел в ту сторону, куда беспокойно повернулся товарищ. Во двор медленно заезжал фургон ГАЗ. На единственном и маленьком окошке была установлена решётка. Машина остановилась.

— Старика привезли! — драматично отрапортовал Андрей.

Друзья приклеились немигающим взглядом. Они боялись пропустить короткий момент встречи с другом. Их внимание было сосредоточено на бездушное транспортное средство. Водитель дождался, когда караульный обеспечит беспрепятственный проезд. Затем фургон развернулся и подрулил к двери судебного здания. Из кабины вышел милиционер. Он направился внутрь помещения. На этом всякие движения прекратились, словно объявили негласный антракт.

— Продукты, что ли привезли? — устал от десятиминутного лицезрения Андрей, — для местной столовой.

— Может документы скидывают?

— Чёрт их знает!

— Ты заметил Старика? — чтобы разбавить пустое наблюдение, спросил Кайрат.

— Нет. Кажется, что фургон пустой. Иначе бы они открыли калитку.

Кайрат перевёл взгляд на дорогу. Он потерял интерес к автозаку.

— Интересно, откуда везут задержанных по подозрению? — возобновил беседу одноклассник, посматривая на свободную улочку.

— Старик — не задержанный по подозрению, — понуро покачал головой Кайрат, — он, пойманный с поличным, преступник.

— Не цепляйся! Я не разбираюсь в следственных аббревиатурах, — незлобно огрызнулся Андрей.

— Вероятно, его привезут из камеры предварительного заключения. Ты сам мне говорил, что он сидит в городском капэзэ.

— Разве?! Не помню, — парень почесал щетину, — кажется, это ты об этом мне сообщал?

Кайрат поднял руку и посмотрел на наручные часы.

— Времени уже не остаётся до начала. О чём они думают? — Андрей скосил глаза и зацепил взглядом циферблат.

— Да, странно! — рассеянно ответил Кайрат, — осталось восемь минут до судебного разбирательства.

— Наверное, Старика завели с другого входа? — придумал Андрей, — тот пострадавший парень-охранник напутал, а мы повелись на его слова.

— Япона мать, Андрюх, ты прав тысячу раз! Мы зря топчемся здесь и можем опоздать. Пожалуй, уже все собрались!

Андрей степенно развернулся.

— Успеем! — повелительно высказал он.

Едва парни предприняли попытку, чтобы направиться к главному входу, раздался пронзительный крик.

— Ка-айра-ат!

Друзья разом повернули головы.

— Ба! — спуртом сориентировался Андрей, с удивлением опознав земляка, — это же Старик!

Они подбежали к забору, чтобы приблизиться к товарищу. Однако ограждение исправно выполняло функцию запрета для хождения случайных зевак. Старик держался вдалеке, и оставалось только кричать ему в ответ. Подойти к арестанту не представлялось никакой возможности.

— Кайрат! Андрей! — Айдар отчаянно махал им рукой.

Кайрату показалось, что Старик выглядел постаревшим и сутулым. Айдар затравленно улыбнулся. Несмотря на то, что у него исчез статус вольного человека, друг был безмерно рад видеть своих одноклассников.

— Айдарин! — друзья с энтузиазмом помахали ему в ответ.

Больше возможности разговаривать не было. Караульный кивнул арестанту и Кайрат с болью увидел, как Старик послушно протянул вперёд руки. На запястьях неразлучного друга защёлкнулись наручники.

— Эх! — у Кайрата защемило сердце.

— Куда Айдар убежит? — рассердился Андрей, осуждая действия конвойного. — Зачем напялили наручники, словно он беглый преступник или рецидивист?

Кайрат ничего не ответил. Он понуро отвернулся. На душе скребли кошки. Андрей понял состояние друга.

— Скоро начнётся заседание! Пошли, Кай!

Пока они брели, Кайрат читал молитву. Он просил Всевышнего снисхождения для Старика.

Поднявшись на второй этаж, они увидели, что коридор пуст, а двери зала широко распахнуты. Молодые люди вошли в просторный зал, который представлял площадь примерно в сто пятьдесят — двести квадратных метров. На одной половине комнаты рядком стояли деревянные скамейки без спинок, позволяющая экономить габариты зала. Они были покрыты коричневым лаком, который изрядно истёрся вследствие большого количества, сидящих на них людей. Рядом с входной дверью находилась клетка для подсудимого с сиденьем, жестко прикреплённым металлическими болтами к полу. Клетка подходила по размеру с коммерческим киоском, в котором торговала в посёлке Оля. Рядом с клетушкой находился простенький столик с двумя стульями. Явно, что эти места предназначались адвокату или, проще говоря, человеку, осуществляющую защиту обвиняемого. В другой стороне зала на постаменте возвышались служебные сиденья судейской команды. Они разительно констатировали с остальной мебелью. Смонтированные стулья с высокими спинками выглядели пафосно и вычурно, будто королевский трон. Дополняло картину два окна, вымытых до блеска, через которые лился дневной свет. Зал был полон больше половины, поэтому найти свободные места не составило труда.

— Вон родители Старика! — указал зоркий Андрей, — присядем рядом с ними.

Они протолкнулись по ряду и обосновались возле Рахиля апы и Агзям абы. Кайрат и Андрей кивнули матери Айдара и пожали руку отцу. Кайрат присел рядом с матерью Айдара.

— Рахиля апа, как дела? — склонился Кайрат к скрюченной, от навалившейся беды, женщине.

— Ох! Не спрашивай, Кайратик! — горько посетовала она, — на лекарствах держусь. Не думала, что доживу до этого дня.

Кайрат молчал. Он разделял состояние женщины, некогда улыбчивой и юркой. Сейчас Рахиля апа выглядела неважно, как измученная бабушка, которой на месяц оставили крохотного внучонка.

— Как вы добрались? — спросил Кайрат, чтобы развеять мрачные мысли.

— Ковшовы подвезли! Слава Аллаху им!

— Они тоже здесь? — Кайрат повертел головой, рассматривая присутствующие лица.

— Нет, — положила сухие ладони на колени убитая горем женщина, — Николай довёз до города. Дальше мы приехали на трамвае.

— Как Агзям абы? — тихо поинтересовался парень, — не ругается?

Рахиля апа украдкой глянула на мужа, сидящего по правую сторону. Она понизила голос до шёпота.

— Не хотел ехать в суд! — доверилась женщина.

— Почему?

— Ох, Кайрат! Еле уговорила. Сказала, что вдруг мне станет плохо, и я потеряю сознание. А на городской улочке, несмотря на то, что людей много…, так ведь никто не подойдёт!

— Почему Агзям абы не хотел ехать? Он сердится на Айдара?

— Матерился, что я родила глупого сына! Айдарик у меня не бестолковый! — она шмыгнула и вынула носовой платочек. Следом промокнула слёзинку, выкатившуюся из уголка глаза, — он слишком рано женился.

Кайрат дал возможность выговориться.

— Не взял жену из посёлка…, или из города, — пожаловалась она, — привёз не знамо откуда. Вот она его настропалила.

Кайрат подумал, что, какая-то доля разумности в её мнении существует. Лена загнала Старика в долги. Зачем ей дорогая шуба в кредит, если дома нечего кушать? При появлении маленького сына, требующего отдельной статьи расходов, каждая копейка на счету. Впрочем, Кайрат не считал чужие деньги, но он видел, каким невыносимым трудом доставались Старику средства. Кайрат понимал, что подобные доводы не могли служить полноценным оправданием для вспыльчивого поступка. Однако Кайрат, как мог, оправдывал друга. Он не мог с этим ничего поделать. Друг детства запечатлелся в памяти, как честный и скромный