Он завершил разговор, как раз когда подъезжал к дому на улице Германа Вильденвея. С того времени как Сюзанне собрала целую тележку в начале недели, высокие березы в саду расстались с очередными листьями.

Он занес чемодан внутрь и был встречен живым светом свечей и теплыми объятиями.

– Как хорошо, что ты снова дома, – сказала она.

– Хорошо быть дома, – улыбнулся он и поставил чемодан.

– Ты голодный?

– Нет, я перекусил на заправке.

Они сели в гостиной. Сюзанне приглушила звук телевизора и хотела узнать, как у него дела.

Он вспоминал Литву, серую и унылую. И Вильнюс, город, полный противоположностей. После падения советской диктатуры народу вернули много свобод, а вместе с тем и чуть бо́льшую возможность влиять самим на свою жизнь. Экономика страны совершила заметные шаги вперед, но никуда не девшаяся бедность Вистинга очень сильно впечатлила.

– У меня кое-что для тебя есть, – сказал он и встал с места.

Он вышел в коридор и достал из чемодана янтарное украшение, упакованное в маленький полиэтиленовый пакет.

Ему вдруг подумалось, что он впервые купил ей подарок.

Она высыпала ожерелье из пакетика.

– Какое красивое!

Вистинг улыбнулся.

– Ты должен надеть его на меня, – попросила она и протянула ожерелье Вистингу, приподняв волосы и оголив шею.

Он застегнул его и подумал, что это украшение она носить не будет.

– Тебе не обязательно его носить, – сказал он, смотря на кулон в форме сердца. – Я купил его, скорее, из сострадания, – объяснил он и рассказал о молодом парне, который продал ему украшение в переулке Вильнюса.

Сюзанне положила на него руку.

– Это делает его еще прекраснее, – сказала она. – И рассказывает немного о тебе.

– У меня еще кое-что есть, – сказал он и достал вязаную куколку, которую купил за сто лит. Он снова видел перед собой полный надежды взгляд девочки, ее грязные руки и ставшую широкой улыбку, когда сделка совершилась.

– А что там такое? – спросила Сюзанне и указала на чемодан.

Вистинг взял в руки стеклянную каплю. Отблески свечей на столе заставляли это скромное произведение искусства сверкать и переливаться.

– Сосуд, чтобы собирать мечты, – сказал он. – Сюда можно собирать все мечты о будущем. Тебе такой тоже нужен.

Он протянул его ей.

– А это чей?

Вистинг рассказал, что маленькая стеклянная капля была одной из любимых вещей Юстейна Хаммерснеса, украденных из его дома, и что он нашел ее на уединенном складе в Литве.

– Он ужасно обрадуется, когда получит ее обратно, – решила Сюзанне.

Вистинг улыбнулся. Он с радостью ждал момента, когда вернет стеклянную каплю мужчине, который думал, что утратил все.

– Ты говорила сегодня с Лине?

– Я ее подкупала едой, мы долго обедали вместе, – ответила Сюзанне и протянула стеклянную каплю обратно. – Было очень приятно. Сейчас она пишет книгу.

– Книгу?

– Детектив. Думаю, у нее получится. Она молодец. Если чего-то хочет, обычно добивается.

– О чем будет книга?

– Она не говорила.

– А о Томми вы разговаривали?

– Не так много. Я думаю, она озабочена тем, чем он занимается, когда он не с ней.

– Чем же, например?

– Я не хотела спрашивать, но она знает, что многие из тех, с кем работает Томми, в том или ином виде проворачивают темные делишки. Это была одна из причин, почему они расстались.

– Так это окончательно?

– Я думаю, она еще больше укрепилась в своем решении, после того как он побывал у нее в гостях.

Вистинг довольно кивнул. На экране телевизора мелькнуло знакомое лицо. Сюзанне прибавила звук, чтобы послушать, как Томас Рённинген анонсирует завтрашнюю программу. Среди гостей были пара актеров, которые снимались обнаженными в новом художественном фильме, политик, ощущавший себя раздетым, и финансист-звезда, желавший, чтобы гости в его спа-отеле купались нагишом.

«Вот о чем всегда идет речь, когда доходит до дела, – подумал Вистинг. – Деньги, власть и секс».

Кабинет Кристине Тиис был не таким опрятным, как то в первое утро, когда они приступили к расследованию. Когда Вистинг вошел, она сидела за большим письменным столом с чашкой чая и стопкой сегодняшних газет. Дело вернулось на первые страницы. Чаще всего в заголовках фигурировало словосочетание «Третий труп».

– Добро пожаловать домой, – улыбнулась полицейский адвокат и пригубила кофе.

– Ты отлично все обставила, – ответил Вистинг, кивнув в сторону газет. Тот факт, что полиция не нашла труп раньше в той местности, которую в поисках убийцы прочесывали с вертолетами и собаками, легко мог превратиться в заголовок о полицейском провале. Вместо этого журналисты цитировали Кристине Тиис, которая говорила, что это случилось благодаря прорыву в расследовании. Полиция решила провести более внимательные поиски в непроходимой лесной чаще возле той территории, где чуть меньше недели назад было обнаружено два тела. Кроме того, Кристине Тиис подтвердила, что был найден труп мужчины около тридцати лет и, вероятно, связь с ведущимся расследованием существует. Кристине Тиис была весьма сдержана в деталях и в интересах следствия не комментировала, удалось ли уже установить личность жертв. В сумме высказывание создавало впечатление, что полиция занимает наступательные позиции и скоро преступление будет раскрыто. Именно так чувствовал и Вистинг.

– Как дела у детей? – спросил он и принялся листать газету. Пресса также не оставляла тему с птицами, которые пачками падали мертвые с неба.

– Хорошо, – ответила молодая женщина. – Мама побудет с ними на выходных.

Они проработали основные детали дела, прежде чем вышли к коллегам, ожидавшим в большой комнате для совещаний.

На утренней повестке было пять вещей. Вистинг начал с конца и попросил Эспена Мортенсена подробнее рассказать о том, о чем сообщалось на первых страницах газет.

– Тогда самое главное сразу, – вступил коллега и достал из фотопапки копии изображений с места находки. – Погибший идентифицирован по отпечаткам пальцев как Мальте Анкер, двадцать девять лет, из Ольборга. Сегодня будет произведено вскрытие, но я полагаю, что нам вернется отчет с заключением о том, что причиной смерти послужила тупая травма головы, повреждения согласуются с версией, что это было падение. Так что мы говорим о несчастном случае.

– Мы допросили Гуннара Б. Хюстада, – выпалила Торунн Борг.

– Кого?

– Наблюдателя за птицами, он сфотографировал другого датчанина, Клауса Банга.