— Клин сейчас отправит тебя домой. Завтра начнете работу.

Из ни откуда появился ухмыляющийся портальщик. Надо же, оказываются его протокольная рожа иногда способна выражать какие-то эмоции.

Я же пытался привести свои эмоции в порядок, понимая, что теперь в любом случае придется молчать. Пусть лучше меня ненавидят, чем я увижу еще кого-либо из своих близких в этом помещении. Извините, Василий Петрович, у меня не получится вам помочь.

Первая акция должна была состояться на Красной площади. Выходя из портала, мы аккуратно расставили кубы и ушли. В тайне я надеялся, что количество желающих помочь будет настолько большим, что Леон просто откажется от собственной идеи.

Но я ошибся. Люди проходили мимо, останавливались, что-то обсуждали и даже фотографировали. После приезжали различные блогеры и телевизионщики. И все обсуждали исключительно то, как именно Шевцов докатился до такой жизни. Подробно описывали его «падение», брали интервью у бывших обманутых соклановцев. Причем последних выбирали исключительно из тех, кто был бы готов поливать бывшего начальника дерьмом.

А к вечеру, когда мы вернулись за кубами, на него и вовсе стали смотреть на какой-то аттракцион.

Что происходило с людьми? Неужели вся человечность исчезла? Почему никто ничего не делает? Неужели Леон был прав…

Домой я возвращался уже за полночь, но свет в квартире все еще горел. Когда я зашел внутрь, меня ждали хмурые Мила и Рита.

Марго встала, прошла мимо меня, толкнув плечом, и направилась в сторону выхода.

— Ненавижу тебя…. — сказала она в спину, после чего хлопнула за собой дверью.

— Почему ты нам ничего не сказал? — спросила Мила, закрыв лицо руками и заплакав.

— Это бы изменило что-то?

В душе у меня творился полный раздрай. Мне безумно хотелось рассказать ей обо всем.

— Да! Нет….не знаю! Но ты должен был!

— Василий Петрович совершил то, в чем его обвиняют. Он сам выбрал свою судьбу. Я не готов рисковать всем, чтоб попытаться его защитить.

— Он сам тебе признался в этом?

— Нет, он молчит. Это мне рассказал Леон.

— И ты веришь этому человеку?

— Пока что именно из-за Шевцова у меня возникали проблемы, а Леон, наоборот, приносил в мою жизнь только стабильность. И если этому человеку сейчас потребуется моя верность, то он ее получит.

— Стас, ты слышишь себя? Ладно другие люди….у них притуплены эмоции. Но ты? Ты действительно озвучиваешь свои мысли? Пожалуйста, скажи, что это не так. Если ты боишься последствий расторжения магического контракта, то оно того не стоит. Я узнавала у магических юристов, тебе светит максимум год сильно урезанных характеристик. Уедем куда-нибудь на остров, а когда все вернется, займемся твоей раскачкой. Любимый….пожалуйста.

— Да, я действительно так считаю.

Я сел за стол и начал ужинать, больше не произнося ни слова. Мила же скрылась в спальне, а через некоторое время появилась с чемоданом в руках.

— В таком случае….думаю, нам стоит сделать перерыв в наших отношениях. Тот человек, которого я полюбила, никогда бы не стал творить подобных вещей.

Это были ее последние слова, после чего она тоже ушла из квартиры. А я сидел и прикладывал все силы, чтоб не побежать за ней. Может действительно им будет безопаснее держаться от меня подальше. По крайней мере они будут целы.

— Ты все сделал правильно — попыталась меня утешить Тисса.

— Знаю. Только от этого не становится легче.

За следующие две недели мы выставляли кубы во всех городах-миллионниках России. В интернете разразилась настоящая война между сторонниками Леона и остальными людьми. Причем последним на Шевцова было в принципе плевать, они просто готовились к предстоящей войне за власть, пытаясь набрать очки на образе «Моралистов».

Почему я думаю, что это была лишь политика? Да все просто. В сети были десятки тысяч сообщений о том, что это бесчеловечно, но кубы продолжали стоять. Никто не смел к ним притронуться.

Нет, пару раз все-таки находились старые знакомые Василия Петровича, которые убивали его, стараясь остановить мучения, но уже на следующий день они сами оказывались в этих кубах.

Если бы такое происходило постоянно, то смысла выставлять их просто не было бы. Но, видимо, люди, которые готовились сразиться с Леоном, пока не хотели выступать открыто.

Я же….продолжал выполнять свою работу, перестав общаться с кем-либо и фактически переехав в резиденцию Леона. Мне казалось, что если я буду находиться там, то у меня получится найти способ для побега Шевцова. Но это не помогло. Даже по самым смелым прикидкам, нужно как минимум человек пятьдесят переместить в самый центр резиденции, чтоб появился хотя бы какой-то шанс. И это при том, что тут наверняка стоят глушилки для чужих порталов.

А в один из вечером Шевцов снова заговорил со мной.

— Стас. кха-кха….я понимаю, что просить у тебя такое нельзя. Но, пожалуйста, убей меня. Я знаю, что ты можешь.

— Зачем? — не понял я. — Вы ведь все равно вернетесь сюда же.

— Ты убей окончательно. Тогда не вернусь. Мне очень больно….

— Вы не понимаете, о чем просите — ответил я, вовремя вспомнив про наушник в кармане. — И больше прошу не поднимать этот разговор.

После того вечера Шевцов больше не произнес ни слова. Каждый раз, когда я видел его, мое сердце обливалось кровью….но я просто не знал, как ему помочь.

А потом настал черед акции в Питере….

Вечером, когда мы пришли забирать пленника, вокруг него столпились множество людей. Мои друзья, бывшие и нынешние полицейские, даже военные. Леон предвидел это, поэтому пошел вместе с нами.

— Стас, я ненавижу себя за то, что называл тебя другом! — услышал я гневный возглас Андрея, который обнимал плачущую Алису.

— Позор! — крикнула Рита и остальные моментально подхватили ее слова.

Я же шел сквозь толпу и смотрел только вперед. Почему даже тут никто не посмел его убить? Не верю, что из-за страха. Может мои друзья к чему-то готовятся? Надеюсь на это…..

Уже когда мы заходили в портал, я обернулся и увидел сосредоточенный взгляд Милы. А после этого услышал сигнал пришедшего смс. Но его мне предстояло прочитать уже на территории резиденции.

«Стас, я по-прежнему считаю, что ты что-то не договариваешь. Не мог ты так сильно измениться, я просто в это не верю. Завтра альянс кланов, называющих себя „Союз Спасения“, начнет полномасштабную войну против Леона и его сторонников. У нас мало шансов, но мы будем бороться до последнего. Тебе пора окончательно выбрать сторону, за которую будешь сражаться. Я очень тебя люблю. Твоя Мила.»

Это был край. Если они начинают войну, то мне надо быть рядом с друзьями. Больше смысла в собственных действиях я просто не видел. Правда…..осталось сделать одну вещь.