У этих невежественных народных масс возникло желание больше знать о мире. Ремесленники охотно посылали своих детей в школы и университеты, и уже зазвучали вечные жалобы верхов общества о том, что опасно давать народу образование и позволять людям покинуть сословие, в котором они родились. Чтобы удовлетворить эти интеллектуальные потребности горожан, было создано целое литературное направление – эпические и романтические сказания, которые декламировали на улицах сказители, называвшиеся по-французски жонглерами, и просто уличные певцы; религиозные представления и веселые комедии, называвшиеся soties сатирические куплеты, которые по-французски назывались фаблио (fabliaux), баллады и лирические или насмешливые песни. Горожане любили праздники, торжественные выходы знатных особ, процессии, маскарады и еще один вид великолепных зрелищ – состязания рыцарей и турниры. Союзы и корпорации ремесленников участвовали в пышных государственных церемониях; перед их рядами несли знамена союзов и знаки их ремесла; высшие должностные лица этих союзов при этом были одеты в блестящие форменные одежды. У городских тружеников были очень развиты братские чувства друг к другу и благотворительность. Воплощением этого были их братства, которые по-французски могли называться amitie's (содружества. – Пер.), больницы и организация помощи больным, вдовам и сиротам. Такую же солидарность они проявляли, когда объединялись, чтобы защищать свои интересы и требовать свои права. Их вера в Бога, наивная и иногда мистическая, учила их считать церковь домом народа. Поэтому они украшали их часовнями, красивыми окнами, живописью и скульптурами. В этих церквях у них были святые-покровители, в них они отмечали свои праздники, а иногда в них же представляли свои пьесы. Бывало религиозное чувство так воодушевляло горожан, что рождало у них дерзкие еретические мечты. Тогда возникали секты – вальденсы (секта внутри католической церкви, существовала в конце XII–XVI вв. на юге Франции и севере Италии, а также в Германии, Чехии и Швейцарии, названа в честь своего основателя Пьера Вальде, богатого купца из Лиона. – Пер.), fraticelli (тоже секта внутри католицизма, существовала в XIII–XV вв., отделилась от францисканцев. – Пер.) и лолларды (подобное этим двум религиозное движение в Англии в конце XIV – начале XV в. – Пер.), которые, под видом религиозной реформы, стояли за коренное преобразование всего общественного строя.

Немногих столетий свободы и процветания оказалось достаточно, чтобы в городах Запада родился новый мир. Впервые труд занял ведущее место в обществе и добился признания своей власти. Реабилитированные торговцы и ремесленники вырвались из крепостной неволи и стали свободными людьми. И более того, они стали равны землевладельцам, рыцарям и духовным лицам. Гордая богатая буржуазия и независимый народ, объединенный в союзы, были новой силой, соперничавшей с феодальным сословием и церковью. Их мощь была основана на высокой общественной и экономической ценности тружеников – тех, кого раньше по большей части презирали и в античном аристократическом обществе, и в военном и аграрном обществе Темных веков и начального периода феодализма. Трудящиеся массы не только сумели завоевать себе гражданские и политические свободы, но и смогли, добровольно подчинив дисциплине себя и свои союзы, сделать честность и достоинство труда своей традицией. Эти массы дали не имеющий себе равных импульс развитию всех производительных сил и завоевали для большинства своих представителей стабильность, безопасность, независимость и комфорт. Их действия превратили прежде угнетаемого и презираемого крепостного в свободного, пользующегося почетом и уважением ремесленника нового мира.

С XI в. до середины XIV в. земледельческое население Запада выполнило поистине величественный труд, который доказал, что освобождение земледельцев было оправданно. Великое дело освоения новых земель, попытки которого были сделаны в эпоху Каролингов, через полтора столетия было начато снова и завершено этими тружениками. Производство развилось в огромной степени, и Запад снова был заселен. Ни в один период истории не было примера, чтобы такое великое предприятие было задумано и осуществлено с такой полнотой и таким успехом, – разве что в наши дни, когда европейская цивилизация начала завоевывать новые миры. (Это было во времена, когда жил и писал автор, умерший в 1935 г.) В настоящее время «новые миры», бывшие колонии, осуществляют демографическую экспансию в старую Европу, которая на глазах одного поколения меняет свое лицо (а что последует за этим, можно видеть на примерах волнений в Париже, того, что произошло в Косове, и др. – Ред.). Это было одно из важнейших событий истории, хотя историки умолчали о нем.

В конце Темных веков из-за недавних вторжений, постоянного безвластия и войн, недостаточного количества труда и его инертности и из-за преобладания примитивных форм экономики большая часть земель Запада была занята лесами, пустошами и болотами. В Италии, за исключением Королевства обеих Сицилии, и в христианской Испании была возделана только очень малая часть земель. Половина или больше территории Франции, две трети Нидерландов и Германии и четыре пятых Англии были невозделанными землями. Чтобы разбудить дремлющий сельский мир Запада, был нужен социально-экономический переворот, вызванный подъемом торговли и промышленности. Нужды потребления и торговли стали толчком, побудившим к освоению новых земель и все землевладельческие сословия, которые желали сохранить свои доходы, и земледельцев, которых побуждала к этому надежда улучшить свою жизнь трудом. Вся элита тогдашнего общества возглавила это движение. В частности, церковь объявила освоение новых земель богоугодным делом, чем увеличила и свое влияние, и свое богатство. Она благословляла эти работы, запрещала мешать их осуществлению и часто сама становилась их инициатором. Французские монашеские ордены заслужили благодарность цивилизованного человечества за тот успех, с которым они вели этот мирный крестовый поход. В те дни 2 тысячи клюнийских монастырей, 3200 цистерцианских аббатств и бесчисленные монастыри картезианцев, премонстрантов (норбертинов) и траппистов стали местами сбора для тысяч первопроходцев, которые расчищали, распахивали и осушали землю Запада. Правители феодальных и монархических государств – например, короли Англии, Кастилии, Арагона и Королевства обеих Сицилии, германские императоры Швабской династии, французские короли из династии Капетингов, графы Фландрии и немецкие маркграфы – часто поощряли эти работы по освоению земель. Городские коммуны также создавали благоприятные условия для этой работы, а иногда даже делали ее обязательной, а богатые буржуа, особенно нидерландские, вкладывали в нее свои капиталы. И деревенские массы – тысячи первопроходцев (hôtes, advenae, sartores), без которых было бы невозможным это дело, давшее богатство и счастье средневековой Европе, – наконец завершили этот необходимый труд.

Так без лишней шумихи осуществлялась огромная программа по защите земли от набегов свирепой воды, освоению побережий, приречных земель и болот и расчистке земли от пустошей и лесов. В Англии началось осушение болот на берегах Северного моря. В Нидерландах море похитило у людей пятую или шестую часть земли. С XI по XIII в. оно не менее тридцати пяти раз вело наступление на сушу, создавая заливы Зёйдер-Зе, Долларт и Хонт (Западная Шельда). За одно вторжение оно затопило 3 тысяч квадратных километров суши и за 100 лет погубило более 100 тысяч людей. Теперь аббатства, правители, буржуа и крестьяне объединились в союзы для постройки плотин и осушения земли (wateringues) под руководством плотинных старшин (djik и moergrafen). Истратив сумму равную семи с половиной миллиардам франков, за пять столетий они построили из прочных каменных глыб, привезенных из Скандинавии и Центральной Германии, мощную «золотую стену», которая выдерживала яростный натиск моря на расстоянии от приморской Фландрии до Фризии, и под ее защитой были снова возделаны плодородные польдеры. Только к северу от реки Маас так было отвоевано у воды 19 тысяч гектаров суши. Инженеры (zandgrafen) остановили продвижение дюн с помощью посадок ивняка. Дренажные каналы и насосы, находившиеся под присмотром wateringues, изгнали воды моря и рек из целых округов, и на месте этих вод стали процветать богатые фермы (shorren), где одинаково хороши были пастбища и урожаи, крупный рогатый скот и овцы. Рядом с ними существовала и масса засеянных зерном земель (granges), разделенных на прямоугольные поля, границы которых были отмечены крестами. Половина Нидерландов и треть Бельгии поднялись таким образом из глубины вод и болот.