С другой стороны, как и любая другая страна ЕС, Великобритания имела право вето на прием новых членов: если бы британское правительство не захотело видеть Турцию среди стран ЕС, Турция никак не смогла бы в него вступить (пока там оставалось Соединенное Королевство). И даже если бы правом вето не воспользовалась Британия, к нему определенно прибегнул бы Кипр, так как его северная часть остается под турецкой оккупацией. Более того, вступлению Турции в ЕС мешало еще и множество формальных барьеров из-за коррупции, отсутствия свободной прессы и задокументированных случаев нарушений прав человека. Поэтому столь же правдивым было бы заявить, что вступление Турции — дело весьма отдаленного будущего. Более того, Дэвид Кэмерон, противник Brexit, во время дебатов о выходе заявил: «При нынешнем темпе изменений [Турция] дозреет до вступления в Евросоюз где-то к 3000 г.»2. В общем, плакат сторонников Brexit представляется изрядным лукавством.

Бóльшая часть споров во время Brexit происходила вокруг конкурентных прогнозов о том, что будет, если Британия выйдет из ЕС. Противники выхода предсказывали изоляцию, экономические потери, нестабильность, ограничение свободы передвижения и даже кризис европейского порядка. Сторонники Brexit предвидели новую эру международной торговли и ничем не связанного прогресса, новую модель сотрудничества с европейскими союзниками и гораздо более полный контроль Британии над собственной судьбой. Хотя обе стороны преувеличивали потенциальные выигрыши и утраты для страны, большинство их утверждений о будущем были обоснованными прогнозами, построенными на тех или иных фактах.

Не в воде ли наша погибель?

Но, пожалуй, нигде не ломается столько копий вокруг конкурентных прогнозов, как в дискуссии о глобальном потеплении.

Углекислый газ, производимый человечеством, накапливается в атмосфере Земли, создавая экран наподобие парника, который удерживает солнечное тепло, прежде излучавшееся обратно в космос. Эта наблюдаемая и измеряемая часть картины глобального потепления сегодня почти не оспаривается. Но причина, по которой мы сейчас пытаемся так серьезно поменять привычные способы путешествовать, генерировать энергию и жить, находится в другой части картины — в прогнозах о том, что случится с климатом Земли, и о пагубных последствиях, которые от этого могут возникнуть.

Межправительственная комиссия по проблемам изменений климата (IPCC) вывела, что разница между средней мировой температурой поверхности Земли в 2081–2100 гг. и в период 1986–2005 гг. составит от 0,3 до 4,8 °C в сторону повышения3. Это довольно широкий разброс, и он позволяет предсказать как благополучное, так и катастрофическое будущее. Почему же эксперты дают столь неточную цифру?

Согласно прогнозам, углекислый газ (CO2) сам по себе вызовет лишь незначительное потепление. Если его концентрация в атмосфере удвоится, на Земле, по расчетам IPCC, потеплеет примерно на 1,2 °C. В этом не видят большой опасности. Прогнозы радикальной смены климата исходят из присутствия вторичного, усиливающего, фактора — потепления от насыщенности атмосферы водяным паром.

Теплый воздух удерживает больше водяного пара, в нем концентрация пара растет приблизительно на 7% с каждым градусом. Поэтому небольшое потепление, вызванное углекислым газом, заметно насытит атмосферу Земли влагой. А поскольку пар — это сильнодействующий парниковый газ, он может более чем удвоить потепление, вызванное одним CO2.

Кроме того, водяной пар образует облака, которые одновременно способствуют потеплению, мешая тепловой радиации с поверхности Земли, и препятствуют потеплению, отражая солнечные лучи. В целом, облака дают заметное охлаждение, но разные типы облаков могут вести себя по-разному: низкие слоисто-кучевые в основном охлаждают планету, а высокие тонкие перистые нагревают. Значит, если лишний пар даст больше кучевых облаков, это может уменьшить или отменить его нагревающий эффект, а вот если он уйдет в высокие перистые облака, это лишь усугубит ситуацию.

Однако больше пара в атмосфере не обязательно означает больше облаков. На самом деле, исследование показывает, что увлажнение и потепление атмосферы может обернуться поредением облаков и в нижних, и в верхних ее слоях (а это опасно изменит количество осадков и частоту засух). Меняющийся баланс высоких и низких облаков определит, будет ли итоговым эффектом потепление или похолодание.

Сегодня климатологи считают, что суммарное влияние облаков на потепление, вызванное парниковыми газами, выразится в незначительном усилении действия CO2. Но как ни стараются ученые смоделировать будущее поведение облаков, большинство признают, что не вполне уверены в результате. При такой неопределенности относительно воздействия меняющейся густоты облаков на мировые температуры делать долговременные прогнозы климата весьма непросто.

Подобная неопределенность — обычная компонента научных исследований. Это не значит, что картина глобального потепления ложна, как и не значит, что можно не спешить с ответными действиями на случай пессимистического развития событий. Но это значит, что на обоих полюсах дискуссии будут приводиться самые разные конкурентные правды. И ученые, стремящиеся повысить точность наших климатических прогнозов, часто будут попадать под перекрестный огонь.

Даже если температура вырастет существенно, не все соглашаются, что последствия для людей будут бедственными. Основная причина такого несогласия — невообразимая сложность планетарных систем, которые приходится моделировать. Повысятся ли частота и сила ураганов, как можно заметить по «Харви», «Ирме» и «Марии»? Нарушится ли обогревающая Европу термохалинная циркуляция? Вызовет ли таяние вечной мерзлоты выделение связанного в ней CO2 в атмосферу, что приведет к дальнейшему усугублению глобального потепления? Вызовут ли засухи и неурожаи массовые миграции и войны? Затопит ли поднимающийся океан приморские города? Точно этого не может знать никто, и потому транслируется великое множество условно вероятных сценариев.

Неполные правды, представленные в соответствующем контексте, зачастую помогают показать, каково возможное будущее. В 2017 г. специальный климатологический отчет (одна из составляющих национальной программы мониторинга климата в США) констатировал «относительно прочные свидетельства» того, что антропогенный фактор был среди причин жары 2003 г. в Европе и жары 2013 г. в Австралии. Также отчет гласит, что некоторые виды погодных явлений «меняют характер протекания под влиянием климатических изменений», причем природа этого влияния, по признанию авторов, изучена недостаточно. Но обе стороны спора зачастую пытаются лишь неполными правдами подтвердить свои тревоги или, напротив, спокойствие в отношении будущего. Вот заметка 2016 г. с новостного канала ClimateWire, опубликованная в журнале Scientific American и показывающая, как изменения климата могут вызывать конфликты и войны:

Противостояние, происходящее в Сирии, унесло жизни 470 000 человек и лишило крова миллионы. И этому конфликту тоже предшествовала необычайно суровая сушь в 2006 и 2010 гг. Миллионы крестьян мигрировали в города, создав тем самым почву для социальной конфронтации. Согласно одному научному исследованию, этой засухи не случилось бы без нынешних климатических изменений4.