Кроме того, Локтионов приказал усилить наблюдение за Ильдаром Набиевым. Последняя сводка наружного наблюдения, составленная лейтенантом Блиновым, указывала на то, что после встречи с убийцей Набиев развил бурную деятельность. За остаток дня он успел повстречаться почти со всеми ведущими представителями московской чеченской диаспоры. Эти люди представляли интересы разных чеченских кланов, они занимались разными бизнесами, зачастую их интересы противоречили друг другу. Но всех этих людей объединяло одно обстоятельство: они пользовались огромным авторитетом у себя на родине. Сейчас Локтионов пытался понять, что могло означать подобное поведение Набиева.

«Баллон с отравляющим газом еще не попал к Набиеву, – в этом генерал Локтионов был совершенно уверен. – Набиеву не имело смысла встречаться с убийцей после получения баллона. Да и сводки наружного наблюдения за все предыдущие дни говорят о том, что Набиев пока баллон не получал. На встрече с убийцей Набиев мог лишь договориться о передаче баллона. Убийце незачем ждать. Значит, передача должна произойти довольно скоро. Когда и где? Сейчас Набиев ведет переговоры с крупными чеченскими авторитетами. Значит, он собирается использовать химическое оружие для своих политических целей. В Чечне у Набиева может быть только одна цель – президентское кресло. А баллон с отравляющим газом для Набиева – инструмент для достижения этой цели. Переговоры ему нужны, чтобы заручиться поддержкой влиятельных чеченцев. Каким будет его следующий шаг?»

* * *

Но следующий шаг Набиева Федеральная служба безопасности пропустила. Все воскресенье Набиев продолжал встречаться с видными людьми чеченской диаспоры. Три бригады наружного наблюдения на шести автомобилях контролировали его перемещения по городу. Но этим действия службы наружного наблюдения и ограничились. Наблюдавшим за Набиевым оперативникам не удалось записать ни одного разговора контролируемого лица. Не помогли ни акустические, ни электронные системы прослушивания. Все переговоры Набиев вел только при включенном генераторе «белого» шума. Оперативники службы наружного наблюдения напрягали слух, лихорадочно вращали ручки настройки своей аппаратуры, но ничего, кроме треска в наушниках, услышать не смогли.

Закончив беседу с одним из чеченских авторитетов, Набиев уезжал к другому. Бригады наружного наблюдения снимались со своих мест и отправлялись вслед за кортежем контролируемого лица, чтобы вскоре расположиться у другого московского особняка и опять слушать в наушниках надоевший треск. А тем временем чеченцы, с которыми уже переговорил Набиев, садились за средства своей экстренной связи и набирали известные только им номера. В Чеченскую Республику шли телефонные и факсимильные сообщения, которые в конечном итоге доходили до оппозиционных чеченских полевых командиров. Ильдар Набиев собирал большой совет чеченской вооруженной оппозиции. Днем такого совета должен был стать понедельник пятнадцатого марта.

В понедельник утром, как обычно, Ильдар Набиев на джипе «Шевроле» в сопровождении «Мерседеса» охраны выехал из своего загородного замка и направился к Москве. Выезд Набиева прошел под строгим контролем службы наружного наблюдения. В центре Москвы кортеж свернул к зданию многоярусной автомобильной стоянки. Джип Набиева проследовал внутрь, а «Мерседес» сопровождения задержался на въезде и тем самым отсек машины наружного наблюдения. Оперативникам пришлось разделиться. Часть из них осталась в машинах, другие прошли в многоэтажный гараж пешком. Еще одну группу начальник бригады наружного наблюдения направил к выезду с автостоянки: для удобства автовладельцев въезд и выезд на стоянке были раздельными.

Многоярусная стоянка могла вместить несколько сотен машин. Пока оперативники метались по этажам в поисках джипа Набиева, сам хозяин «Шевроле-Сабербен», переделанного в лимузин, пересел в достаточно неприметную «Ауди-А4». Затемненные стекла «Ауди» скрыли Набиева от оперативников, дежуривших на выезде с автостоянки. Да и оперативники не сразу сообразили, что Набиев собирается сменить машину. Таким образом Ильдар Набиев на «Ауди» беспрепятственно покинул стоянку и ушел из-под наблюдения.

Московское время 13.00

Оторвавшись от наблюдения, Ильдар Набиев направился в аэропорт Внуково. В аэропорту его ожидал заранее арендованный самолет, который и доставил Набиева вместе с охраной в Махачкалинский аэропорт. Ильдар Набиев прилетел на встречу с чеченскими полевыми командирами.

Совет оппозиционных чеченских полевых командиров по предложению Набиева собрался в Буйнакском районе Дагестана. Набиев выбрал территорию соседнего с Чечней Дагестана, потому что опасался чеченской службы безопасности, которая пока что подчинялась президенту Масхадову, как бы ни слаба была его власть. И если чеченские спецслужбы обладали гораздо меньшими оперативными возможностями, чем спецслужбы российские, зато они не обременяли себя необходимостью сбора неопровержимых для суда доказательств. Человека, подозреваемого в подготовке государственного переворота, спецслужбы Чечни могли просто-напросто ликвидировать. По этой причине Ильдар Набиев решил пока не появляться в Чечне и провести совет полевых командиров на территории, куда не распространялась власть официального Грозного. Лидеры чеченской вооруженной оппозиции тоже не имели ничего против предложенного места встречи. Один из чеченских полевых командиров даже заранее перенес свой штаб на территорию Дагестана.

Больше всего Набиев опасался, что его встреча с чеченскими оппозиционерами не состоится. Эта мысль не покидала его до последнего момента. И, только увидев за общим столом почти всех известных чеченских полевых командиров, Ильдар Набиев понял, что не ошибся. Возможность получения химического оружия казалась слишком привлекательной чеченским полевым командирам, чтобы они отбросили раздирающие их противоречия и собрались все вместе. Предварительные переговоры с чеченскими лидерами в Москве не прошли даром. Сейчас Набиева готовы были слушать предводители тысяч вооруженных людей. Набиев не знал точной численности всех чеченских боевиков, но понимал, что все вместе они представляют страшную силу. Но и самого себя Набиев уже почти чувствовал обладателем не менее, а может быть, и еще более страшной силы. «Если объединить мощь химического оружия и силу чеченских вооруженных отрядов, можно не только занять кресло президента Чечни, но и утвердить свою власть на всем Северном Кавказе, – рассуждал Набиев. – Чечня – это только начало. Есть еще Дагестан, Кабардино-Балкария, Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Северная Осетия. И кто знает, что будет дальше». С этими мыслями Набиев открыл совет полевых командиров.

* * *

Спустя час после окончания переговоров Ильдар Набиев умиротворенно откинулся на спинку полетного кресла. Переговоры с чеченскими полевыми командирами прошли успешно. В душе Набиев ликовал, но внешне старался не выдавать переполнявших его чувств. Полевые командиры приняли все его условия. Они согласились объявить его своим лидером. Набиев все рассчитал точно. За химические боеприпасы чеченские полевые командиры готовы были продать дьяволу души.

Правда, они выдвинули Набиеву встречное условие, и Набиев уже решил для себя, что выполнит его. Слишком велики были ставки в затеянной им политической игре. Набиев считал, что большая политика не делается в белых перчатках. Для достижения цели в ход идут любые методы. И если нельзя обойтись без крови, значит, так тому и быть. Правда, всю грязную работу Набиев собирался перепоручить другим людям. И у него уже были на примете соответствующие кандидатуры. Но в данный момент о выдвинутом ему условии Набиев предпочитал не думать. В первую очередь требовалось заполучить вожделенный баллон.