с кем-то новым. Но какой жестокий способ быть вынужденной посмотреть правде в глаза. Было бы гораздо легче, если бы осознание этого факта мягко подкралось к ней в золотистой дымке отеля Ритц, во время распития коктейлей, которые могли бы обезболить ее от шока, или во время созерцания клыкастой вершины Маттерхорна, где у нее было бы время и пространство, чтобы разобраться с правдой, с которой она предпочла бы не сталкиваться.

Когда начались новые отношения Страйка? Как скоро после того момента на тротуаре возле “Ритца”? Потому что она не могла поверить, что он тогда встречался; как бы она ни злилась на него сейчас, он точно не обнимал ее и не лез целоваться, когда на заднем плане стояла подружка, ожидавшая его позже.

В ее сумке зазвонил мобильный. Она не хотела, чтобы это был Страйк; она не думала, что сможет сейчас выдержать разговор с ним. К ее облегчению, это был незнакомый номер.

Робин Эллакотт.

— Привет, — сказал мужской голос. — Это Райан Мерфи.

— Райан… — сказала Робин, не в силах сообразить, кто это.

— Старший инспектор Мерфи. Я приходил к вам в офис по поводу Эди Лед…

— О, — сказала Робин, — да, конечно. Извините.

— Вам сейчас удобно говорить?

— Да, — сказала Робин, пытаясь сосредоточиться.

— Я хотел уточнить у вас пару моментов, если вы не возражаете.

— Нет, продолжайте, — сказала Робин, так как ее ноги все еще несли ее вперед в направлении ресторана, до которого Илса доберется только через полтора часа.

— Мне интересно, упоминала ли Эди Ледвелл, когда приходила к вам, женщину по имени Ясмин Уэзерхед?

— Нет, не упоминала, — сказала Робин и, словно вернувшись мысленно в офис, услышала, как совершенно спокойно сказала: — Это та самая ассистентка, которая помогала Эди и Джошу с письмами поклонников?

— Она самая, — сказал Мерфи.

— Она была человеком, который отнес Джошу это досье с предполагаемыми “доказательствами” того, что Эди была Аноми?

— Вам уже известно? — сказал Мерфи, который звучал слегка впечатленным. — Да, это она.

— Мы слышали, что досье не было на кладбище, когда нашли Джоша и Эди.

— У вас в кармане есть какой-нибудь прирученный полицейский, который вам сливает информацию?

— Нет, — сказала Робин. — Мы узнали это в результате наблюдения.

— А, окей. Ну, вы правы, мы не нашли его на кладбище. Извините — мы сейчас немного чувствительны к утечкам. Полагаю, вы видели статью в “Таймс”?

— О “Халвенинге”? Да.

— Не очень-то полезно, что это было на первой странице. Мы не хотели дать им понять, что следим за ними.

— Я уверена, что нет, — сказала Робин. — Как продвигается расследование?

Она спросила в основном потому, что хотела немного передохнуть от мыслей о Страйке.

Мерфи издал звук, средний между вздохом и ворчанием.

— Возможно, мы слишком широко расставили свои сети, спрашивая у населения, не замечали ли они какой-либо необычной активности на Хайгейтском кладбище или в его окрестностях. Мы слышали о двух угнанных мотоциклах в окрестностях кладбища и о неуправляемой эльзасской машине на Хэмпстед Хит, но ни о подозрительном человеке, убегающем с места преступления, ни о ком-либо переодетом или странно ведущем себя на кладбище в момент нанесения ножевых ранений. В настоящее время мы изучаем записи телефонных разговоров Ледвэлл и Блэя.

— Убийца забрал мобильный Блэя, не так ли?

— Вы уверены, что не получаете информацию из моего отдела?

— Это было получено в результате того же наблюдения.

— Оба телефона пропали. Вы знаете, что случилось с телефоном Ледвелл?

— Нет, — сказала Робин, и, несмотря на шок и страдания, ее интерес усилился.

— Возможно, об этом еще станет известно в прессе, потому что полицию видели, когда она тащилась к прудам, но не надо об этом кричать, пожалуйста. Согласно спутниковому сигналу, телефон Ледвэлл после убийства переместился с кладбища на Хэмпстед Хит. Насколько мы можем судить, он был выключен возле пруда Хайгейт номер один. Мы обследовали пруд и тот, что рядом с ним, но телефона не было ни в одном из них.

— Убийца вынес телефон с кладбища на Хэмпстед Хит?

— Похоже на то.

— А что насчет телефона Блэя?

— Он был выключен примерно в то время, когда, как мы думаем, его порезали. Возможно, убийца не понял, что он не выключил телефон Ледвелл, пока не выехали на Хит. В любом случае…

— Да, конечно, — сказала Робин, полагая, что Мерфи нужно идти.

— Нет, вообще-то… ха, — сказал Мерфи. — Я хотел спросить, свободны ли вы на выходных, чтобы выпить.

— О, — сказала Робин, — ну, я должна проверить расписание. — Вы бы хотели, чтобы Страйк тоже был там?

— Я бы… что, простите?

— Вы хотите поговорить с нами обоими, или…?

— Я… нет, я вообще-то спрашиваю, свободны ли вы… свободны ли вы для выпивки в смысле свидания.

— О, — сказала Робин, когда новая волна ужаса накатила на нее, — извините, я думала… я работаю все выходные.

— Ах, — сказал Райан Мерфи, который звучал почти так же неловко, как чувствовала себя Робин. — Что ж, не беспокойтесь. Наслаждайтесь своей… да, счастливой охоты. Пока.

— Пока, — сказала Робин, ее голос был выше, чем обычно, и она отключила звонок.

Она чувствовала, как горит ее лицо. Она пошла дальше, теперь немного быстрее, с единственной целью — увеличить расстояние между собой и Кормораном Страйком, а затем найти темный уголок, в котором она могла бы в полной мере насладиться осознанием того, что она самая романтически неумелая женщина в Лондоне.

Глава 27

Он ищет войны, его сердце готово,

Его мысли горьки, он не склонится.

Джин Ингелоу

Снова наедине

Спустя всего полчаса после их последнего разговора Шах позвонил Страйку и сообщил, что Монтгомери и его друзья находятся в “Опиуме”, кафе с дим-самами в Чайнатауне, в нескольких минутах ходьбы от офиса. Желудочные спазмы Страйка облегчились после посещения туалета, но его культя все еще жаловалась, что не может выдержать его вес. Не обращая внимания на боль, он снова натянул пальто, запер офис и отправился к Шаху, снова прокладывая себе путь через канаы, все еще прорытые в дорогах.

Вечеринка Монтгомери проходила на третьем этаже (потому что, конечно, черт возьми, так и есть,