Поскольку он является соседом Сергея Парфенюка по сиденью, то кроме подмигивания, может передавать еще и тактильные ощущения. Но что не очень понятно, на молчаливые призывы Парфенюка, попытаться сделать в окружающем мире что-нибудь реально-ощутимое, допустим, развязать руки, или разбить головой автобусное стекло, дядя с заклеенным ртом ответствует, что мол, не надо, время для подобных акций еще не пришло. Может быть, действительно так и есть? Потому как тот, кто не полностью погрузился в субъективность переживаний на почве обретенных намедни синяков, сотрясений мозга, неудобств сцепленных рук, а так же вынужденного дыхания исключительно носом, в связи с заклейкой рта, пронаблюдав поведение конвоиров внимательно, пришел бы к выводу, что с некоторого времени нервозность их поведения повысилась на порядок. Конечно, не зная языка, никак бы не получилось догадаться о причинах, разве что, в общем, типа, какие-то планы свернули не туда.

Но и в самом деле, требовалось значиться гением или сумасшедшим, дабы в информационном вакууме плена привиделась реальная причина происходящего кризиса. Откуда простым ребятам, явно не владеющим навыками Нострадамуса, ибо иначе они бы не попали в тутошнюю переделку, было узнать о более чем успешной танковой атаке на аэродром «Донецк», из-за которой планы турок по быстрой транспортировке рабов авиацией рухнули. Теперь требовалось перестраивать цепочку работорговли, вести ее кружным, куда более извилистым путем. Но может быть, это оказывалось лучше вариации отмены транспортировки напрочь? Ведь тогда, ненужный более человеческий товар, обратился бы не просто в обузу, а в скопище весьма опасных свидетелей. И кстати, не только по отношению к иноземным работорговцам, но и к представителям местных мафиозных структур. Следовательно, с некой точки зрения, горе-ополченцам еще повезло. Их решили переправить по морю, то есть через вроде бы захваченный порт Мариуполь. Поскольку он находится в этой же Донецкой области, то от центрального мегаполиса до него всего сто километров. Железная дорога в рассмотрение, конечно, не бралась, и даже не по случаю того, что была теперь полностью парализована. Стало бы попросту смешно транспортировать пленных электричкой. Вполне хватало автобусов. Таких средств перевозки у оккупантов был сейчас полный город.

Может быть, сосед Сергея Парфенюка в отличие от неопытной, паникующей молодежи ловил телепатемы из будущего, или все-таки наладил связь с миром Платона, и потому знал, что суетиться не стоит – всему свой черед? Или это был очередной провокатор-шпион, заблаговременно внедренный в среду пленников? Теперь, после многочисленных проколов, вполне получалось рассмотреть и такой сценарий. К тому же, всеобщее предательство окружающей реальности просто било по глазам. Чего стоил хотя бы спокойнехонький проезд колонны автобусов с пленными через посты ДАИ – «Державное авто-инспэкции». Через край приоткрытой ветром шторины Парфенюк вполне четко видел, что гаишники на посту вооружены «калашами». Однако вышедший к ним навстречу террорист-иностранец, притом так же вооруженный, но другим типом автомата, погутарил с оными вполне мирно. Возможно, в результате беседы что-то даже передалось из рук в руки. Вероятно, вполне так кругленькая сумма в конвертируемой валюте. Интересно, во сколько все же точно оценивался проезд автобусов, набитых юными дураками города Донецка? Спросить не получалось, а связь со всеведающим миром Платона не устанавливалась. Однако лично свою туповатую голову Сергей Парфенюк оценивал теперь не слишком дорого.

Четвертая власть:

«…планы Североатлантического альянса втянуть в свою сферу Украину снова потерпели крах. Каким же еще словом можно это обозначить? Взять, к примеру, случай с поставкой оборудования связи для перевооружения украинской армии на стандарты НАТО. Кстати, данная аппаратура поставляется, само собой, не бесплатно – пока что – в долг. То есть, и ваши и мои дети, и – кто знает? – может, и внуки будут еще за все это оборудование платить. Так вот, вся данная техника была вывалена активистами на одной из железнодорожных станции, еще до прибытия к месту назначения, очень грубыми методами выведено из строя, а затем кое-как втиснута обратно в контейнеры. Причем, ни один военнослужащий из сопровождающих груз не пострадал. Их просто очень настойчиво оттеснили в сторону женщины активистки. Тут снова те же самые методы ненасильственной борьбы. Разумеется, никто не собирается платить ЦРУ авторский гонорар…»

Так вот, сам Кузьминых умирать не собирался. Хотя конечно понимал – сложности, с уклонением от судьбы, возникнут. Здесь образовывалось большое дерево возможностей, с гарантированно великанским числом неизвестных. Во-первых, было неясно, случится ли взрыв на самом деле? Если он не случится, план, конечно, выгорит в досадную мелочевку. Однако не угодив в пламя взрыва, Александр сиганет за борт и поплывет куда-нибудь подальше. Ныряет он неплохо, и имеется шанс, что в общей суматохе удастся добраться до берега незаметно. Хотя, естественно, патрули, с повышенным вниманием к службе после ЧП, пристыкуют в вероятность спасения большой прицеп приключений. Вовсе не исключена героическая смерть после мучительных азиатских пыток. Ведь Турция, хоть и мостится к Европе, и даже входила в военных блок атлантистов, тем не менее, расположена-то в Азии. В варианте взрыва, вероятность смерти от ударной волны, или ожогов не совместимых с жизнью, а так же сочетания разных факторов, возрастала. Но в случае, если простая удаленность от форштевня до кормовой надстройки, где расположился Кузьминых, даст хотя бы некое количество секунд, тогда удастся очутиться за бортом и отплыть прочь еще до того, как растекающийся мазут создаст никем не заказанную, дополнительную прослойку между водой и воздухом. Конечно, в случае горящего нефтепродукта, возможность не изжариться и не задохнуться весьма мала – Кузьминых был не дилетантом, а моряком, он ведал статистику выживания в серьезных авариях на море. Но зато из-за пожара и дыма поверхность воды будет хуже наблюдаться и вообще некоторым станет не до нее. Тогда получится уйти прочь незаметно. Ладно, все эти гадания должны провериться в ближайшие минуты.

«Академик Андрей Сулаев» уже вырулил кормой, чуть не врезался в ограждающий порт мол, но умудрился погасить скорость. Это было произведено так грубо и с таким напряжением ходовых валов, что если бы механика «Сулаева» была не просто автоматизированной, а по-настоящему живой и думающей, то восстание ходовых механизмов стало бы неизбежным: нарушитель канонов А.Р. Кузьминых умер бы страшным образом, раздавленный какими-нибудь клапанами и шатунами. Да и вообще, будь на месте вахтенного начальника кто-нибудь другой, Александр, узрев, как замигала пурпуром пультовая индикация, сообщая о запредельных нагрузках, самолично бы врезал неумехе по уху; причем это только тут же, сразу на месте. Но сейчас было совсем некогда корить себя за плохое сбережение техники, да и не для чего ее самую беречь. Для «Академика Сулаева» вернулось время триер, он со всей основательностью готовился к таранному удару – разгонялся.

Четвертая власть:

«…попытки провести „народный“ референдум в городах и поселках Львовской области натолкнулись на сопротивление местных администраций, подкрепленных силовыми акциями. Причем не только со стороны органов правопорядка, но и со стороны организованных групп гражданских лиц. Несколько таких столкновений привели к трагедии. Двое сборщиков подписей против НАТО попали в реанимацию и оттуда уже не вышли. Еще трое участников проекта „пропали без вести“. Причем милиция города Червоноград, где это случилось, не желает даже принимать заявление и открывать дело по данному поводу. Налицо явное…»