— Вы хотели ванну принять, так пожалуйста, — я рукой сделала Педоренко приглашающий жест. — Пожалуйста, принимайте. Вон пенка, вон скраб, там мочалка, вот полотенце…

Яша вдруг оскалился в страшной гримасе и зарычал.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Педоренко и бросился вон из квартиры, безошибочно найдя в темном коридоре дверь.

— Ну ты даешь, кукла! — проворчал Подъяблонский, вылезая из ванны и стряхивая с себя воду. — Следака на хвосте притащила!

У меня не было сил ему отвечать. Я развернулась и пошла на кухню.

— Но ты молодец, кукла! — Яша потащился за мной. — Как ловко предупредила меня! А как за дверь его выставила! Он же теперь на неделю в психушку заляжет! Слушай, он что, всю картошку мою сожрал?! — Яша в растерянности замер у пустой сковородки.

— Сожрал.

— Нет, ну не сволочь?! Я жарил, жарил, тебя, кукла, с ужином ждал… Не люблю жрать один. Ты как насчет по рюмочке?

— Никак.

Я свалила грязную посуду в раковину и пошла в спальню.

— Кукла, а ты абрикосов на рынке купила?!

— Отстань!

Не раздеваясь, я повалилась на кровать. Ни думать, ни говорить сил не осталось. Я почти заснула, когда зазвонил мобильный.

— Ась, ты меня извини, — услышала я голос Константина Жуля. — Я тут разобрался во всем. Оказывается, это моя домработница подсунула в чемоданы змею. Она влюблена в меня по уши, поэтому, когда поняла, что я переезжаю жить к женщине, разозлилась и решила «пошутить»! Извини, Ася! Хочешь, я приеду прямо сейчас?

— Нет. Кажется, не хочу.

— Почему? Ты что, до сих пор не выгнала своего трехногого?

— Не выгнала.

— Басова! Я могу и обидеться.

— Обижайся. Скажи только, почему рекламный щит на Андреевской трассе оказался настоящим?

На том конце трубки повисло молчание. Наконец, Жуль сказал очень тихо:

— Ася, поверь мне, я этого не знаю. Когда я приезжал на место контролировать установочные работы, конструкция была временная и бутафорская. Я не понимаю, как это получилось! Ты же сама проводила платежи! Мы оплачивали пенопласт и картон!

— Я тебе верю.

— Ась, я приеду. Я выкину твоего постояльца в окно!

— Нет!

— Не понимаю…

— Я тоже. Костя, дай моей голове отдохнуть!

— У тебя все мои костюмы! И рубашки, и трусы, и носки… Мне ходить не в чем! В конце концов, моя змея у тебя!

— Нет, Костя.

— Басова, так не честно. Ты водишь меня за нос! То «люблю-приезжай», то…

— До завтра, Константин Эдуардович.

— Аська!

Я нажала отбой.

Почему все так сложно? Оказалось, что нет ничего труднее, чем разобраться в себе самой.

Как только проснусь, позвоню Дьяченко. Или он сам догадается, что одному находиться в квартире очень опасно?!.

Завтра, все решу завтра.

И почему я опять не пустила к себе Жуля? Похоже, я клиническая идиотка.

Мысли путались, теснили одна другую… Я не засыпала, а проваливалась в густую, вязкую массу. И там, в этом черном и топком болоте я вдруг нащупала дно. Прочное, твердое и устойчивое.

Я вдруг догадалась…

Я поняла, как искать деньги Бубона.

* * *

Он опять целовался с Лизой.

Ну и что, что это было только во сне!

Лиза висла на нем, обхватив руками за шею, и губами жадно сжимала его рот.

Я видела ее длинные ноги, тонкую талию, и волосы, которые были светлее и длиннее, чем у меня.

Бешенство застучало в висках.

Как расцепить эту парочку?!!

— Я знаю, как найти деньги Бубона! — заорала я, что я есть сил.

Лиза вдруг стала таять, как Снегурочка, и стекать вниз, образуя большую, красивую, голубую лужу.

Я засмеялась.

— Счастье, Серега, это мираж! — с издевкой сказала я и указала на лужу.

Он носком ботинка нарисовал в луже сердце.

— Откуда ты знаешь, где искать деньги Бубона?

— Я не сказала — где, я сказала — как!

— Откуда ты знаешь — как?

— Я просто умею думать.

— Намекаешь, что спортсмены тупее блондинок?

— Нет, хочу быть для тебя выгодной партией.

— Тогда, может, шут с ними, с деньгами?! Нам и так хорошо.

— Нет, Щит, мы найдем их! И не будем себе ни в чем отказывать. Счастье — это когда себе ни в чем не отказываешь!

— Спорно, — захохотал он. — Но очень заманчиво!

* * *

— К Дьяченко приказано никого не пускать!

Это был вовсе не тот охранник — мой фанат и просто приятный парень. Передо мной стоял пожилой дядька, огромный, как слон, краснолицый, с одышкой и упертостью неудачника. Ради того, чтобы не пропустить меня во Дворец Спорта, он даже не поленился выйти из своей будки.

— Простите, но мне очень надо видеть Дьяченко! Я же Ася! Басова! Меня все знают! Я Мисс России, правда бывшая, но я еще передачу вела, «Девушки, на абордаж» называется, неужели не помните?!

Глупо было надеяться, что этот монстр хоть раз смотрел мое легкомысленное шоу, а уж тем более интересовался красавицами родной страны.

— Ася, Вася, мне по фигу, — пробасил он. — Приказано к Дьяченко никого не пускать, я и не пускаю. Особенно девушек с абордажем.

— Абордаж — это действие, а не аксессуар, — пояснила я тупому охраннику и вышла на улицу.

Настроение было хуже некуда. Утром, проснувшись, я поняла, что не знаю номера телефона Дьяченко. Не позавтракав и наспех накрасив ресницы, я вышла из дома и помчалась во Дворец Спорта. А где еще можно стопроцентно застать без пяти минут чемпиона мира? Если он еще жив, конечно…

Оказалось, что я зря беспокоилась за его безопасность. Щита охраняли пузатые дядьки с оружием и никакие уговоры на них не действовали. Одного этот рьяный охранник не знал — плевать мне на центральную дверь.

Я направилась к черному входу. Через пять минут я была в зале под номером двести восемь.

Он опять колотил грушу. Руки в боксерских перчатках летали как отбойные молотки. По-моему, бесчеловечно так бить даже неодушевленный предмет.

— Привет, — сказала я, подойдя сзади.

Он кивнул, не прекращая ударов и даже не обернувшись.

Как будто он уже привык, что я за ним бегаю!!!

Впрочем, получалось, что бегаю…

— Я знаю, как найти деньги Бубона.