— Устройство, которое я вам вставил, называется довольно грубо — роторасширитель. Его используют садомазохисты для унижения беспомощного партнера и полного контроля. Я немного усовершенствовал его. Все-таки славная вещь Интернет.

Он склонился над ним, Фостер чувствовал его дыхание на лице.

— Ты этого не видишь, но там есть два винта.

Устройство дернулось. Винты находились по обе стороны ото рта.

— Если повернуть их по часовой стрелке, они соединят две металлические пластины над твоими верхними и нижними зубами.

Фостер ощутил, что напряжение ослабло и челюсти заболели.

— Но если я поверну их против часовой стрелки…

Фостер чувствовал, что Хогг снова стал крутить болты.

— Если я продолжу крутить в этом направлении, то в конце концов твоя челюсть сломается. Очень медленно.

Он крутил болты, поворот за поворотом. Фостер чувствовал, как растет напряжение в челюсти, пока она не вернулась в то самое положение, когда он очнулся. Кожа в уголках губ лопнула. Дыхание снова стало затрудненным. Фостер чувствовал, что теряет сознание, он не мог вдохнуть воздух. Его широко распахнутая челюсть давила на шею и мешала поступлению кислорода.

Он больше не сопротивлялся и начал впадать в забытье…

Барбитураты продавали на улице. Наркодилер, который иногда поставлял им информацию, заявил, что раздобудет их за хорошую цену. Три дня спустя они встретились на парковке, и он передал пузырек.

— Ты уверен, это именно то, что тебе нужно? — спросил дилер.

— Мой приятель говорит, что это серьезное дерьмо, — заверил его Фостер. Он не стал говорить, что покупал их для своего отца.

Отец решил сделать это той же ночью. Все дела привел в порядок, не осталось ничего незавершенного. Когда стемнело, они сидели в кухне за столом и пили «Шато монтроз» 1964 года. В тот год дождь уничтожил урожай винограда, но виноград собрали до того, как начались ливни, что было настоящей редкостью. Отец бережно хранил эту бутылку.

Он задумчиво пил вино. Прежде чем сделать первый глоток, долго и внимательно рассматривал его красивый красный оттенок, потом поднес бокал к носу и глубоко вдохнул запах. Удовлетворенность была написана на его лице. Затем он сделал глоток, так же поступил и Фостер. Вино походило на бархат, не кислое, выдержанное, с мягким привкусом танина. Самое мягкое вино, которое он пил. Отец наслаждался каждой каплей, словно это был нектар из великолепных фруктов.

Отец допил стакан и встал. Даже в последние минуты жизни он не разрешил себе выпить более одного стакана.

— Не делай этого, папа, — произнес Фостер, и его голос дрогнул.

— Мне нет смысла держаться за жизнь. Рак убьет меня в течение года. Он будет пожирать меня день заднем. Лучше я сам выберу момент, когда мне уйти, пока могу контролировать себя.

— А что изменилось, папа? Ты еще полон сил.

Отец поднял руку и жестом велел ему помолчать.

— Не доводи меня до крайней степени, — медленно проговорил он. — Эвтаназия означает «легкая смерть», и я хочу, чтобы так оно и было. Уважай мое решение. Есть битвы, которые можно выиграть, а есть те, какие выиграть нельзя. Теперь ты можешь уйти, если желаешь. Я пойму. Я и так впутал тебя в эту историю. — Он встал и посмотрел на Фостера. — Когда-нибудь ты поймешь.

Отец поднялся по лестнице. Фостер двинулся за ним, с трудом веря в происходящее.

В своей комнате отец положил на кровать несколько подушек и лег. Рядом на столике стоял пузырек. Фостер сел, слезы катились у него по щекам. Беспомощность. Он ничего не мог сделать. Страх. Этот человек всегда был с ним.

Они молчали. Потом обнялись. Отец сказал, что любит его и гордится им. Фостер промолчал.

Отец откинулся назад и улегся на подушки. Открыл пузырек, перевернул его и высыпал на ладонь семь белых пилюль. Он посмотрел на сына, улыбнулся, его глаза увлажнились. Отец положил пилюли в рот и запил большим глотком воды…

— Теперь будет больно, — раздался голос убийцы, выводя Фостера из забытья.

Он начал закручивать винты.

Машина Хизер на полной скорости ворвалась на Брэмли-роуд. Пока они мчались по узким, тускло освещенным лабиринтам Ноттинг-Дейл, Хизер связалась с оперативной группой и попросила помочь им. Она повернулась к Найджелу.

— Фостер постарается продержаться как можно дольше, — пробормотала она, сжимая зубы. Казалось, ее вера в него непоколебима.

Найджел очень хотел ей верить. Было всего полдвенадцатого. Они выскочили из автомобиля. Найджел держал в руках карту военно-геодезического управления Великобритании за 1893 год и маленький фонарь. Они шли, сверяя свое местонахождение по карте и пытаясь сообразить, где находилась Пэмбер-стрит. Перед ними был Уэстуэй, изрезавший район подобно цементной реке, он пульсировал огнями вечерних пробок. Они выбрали самую короткую дорогу, она привела их к подземной парковке. Хизер шла за Найджелом.

Вскоре Найджел догадался, что Пэмбер-стрит больше не существует. Это была одна из тех улиц, которую разрушили при строительстве шоссе наверху. Судя по карте, Пэмбер-стрит тянулась к северу от Уэстуэя. Он проследил пальцем направление улицы, поднял голову и посмотрел на один безликий многоквартирный дом из кирпича. Найджел направился к нему. Он услышал, как неподалеку резко затормозил грузовик. Найджел обернулся и увидел, как из него стали выпрыгивать вооруженные полицейские. Еще одна машина была в пути.

— Пойдемте! — позвала Хизер. — Нужно найти ту квартиру.

Найджел зашагал к дому, стоявшему на том же участке земли, где когда-то находилась Пэмбер-стрит. В некоторых окнах горел свет. Послышался топот, и вооруженный отряд нагнал их. Найджел и Хизер вошли в дом и остановились у лестницы.

— Куда дальше? — задыхаясь, спросила Хизер.

— Номер двенадцать, — произнес Найджел, поднимаясь по ступенькам.

Номер магазина Сегара Келлога. Интуиция подсказывала Найджелу, что потомок Келлога выберет квартиру именно с этим номером. Они поднялись на второй этаж и двинулись по коридору между квартир. Вооруженные полицейские держались рядом с ними. Найджел остановился около квартиры номер двенадцать. Посмотрел направо, где были видны огни и машины, двигавшиеся в разных направлениях. Потом встретился взглядом с Хизер. Ее темные глаза расширились от страха и ожидания. Он почувствовал, как сердце в его груди заколотилось сильнее, словно хотело вырваться наружу.

Группа из четырех человек заняла позицию, надев приборы ночного видения. В квартире было тихо и темно. Посчитав до трех, офицер вышиб дверь, она с грохотом упала. Остальные бросились через образовавшийся проем. Хизер последовала за ними, и Найджел, ведомый любопытством, отправился за ней.

Мужчины рассредоточились по квартире, выкрикивая предупреждения. Глаза Найджела еще не привыкли к темноте, он решил ориентироваться по выстрелам. Но ничего не произошло. Маленькая гостиная была пуста. Единственная спальня тоже. Они ворвались в кухню — ничего. Воздух тяжелый и сладковатый. Он услышал голос Хизер: