и надеялась, что Антон передаст мне хоть какую-то весточку от Ника. Но месяц текли, а он все не давал о себе знать. После рождения сына Антон становился все настойчивее. Он хотел проводить со мной время, таскал меня на мероприятия и деловые переговоры, пока я не сказала ему твердо, что никогда мы не будем жить настоящей семьёй. Даже то, что он записал Данилу на себя, не имело ровно никакого значения. Я решила в ближайшие дни подать на развод, нанять адвоката.

***

Каждый день я просыпаюсь с мыслью что Ник объявится, даст о себе знать.

Ничего не происходит, ни малейшего намека. Набравшись смелости, я решаю съездить к его родителям. Очень хочется взять с собой сына, но он еще слишком мал для таких поездок. И я оставляю его с мамой… к счастью.

Дверь мне снова открывает Егор и по его лицу вижу, что он совсем не рад меня видеть.

- Здравствуйте, - мой голос почему-то сиплый, сама его с трудом узнаю.

- Чего тебе? - холодно спрашивает отчим Ника.

- Я была неподалеку…

- Да ты что? Правда? - недоверчиво прищуривается мой собеседник.

- Вы меня не впустите?

- Зря ты приехала.

- Я бы хотела поздороваться с Марией.

- Ну, раз прям надо так… - Егор кривится, но в дом пускает.

- Кто там, Егорушка? - голос Марии доносится с кухни. В этом доме все ровно так как было в мой последний визит… то есть, когда я приезжала сюда с Ником. Последний визит я почти не помню, от переживаний все было как в тумане.

Мария выглядывает из кухни и при виде меня замирает, точно увидев привидение. А я вдруг начинаю фантазировать, что это потому что Ник, возможно (что за безумная мысль), находится сейчас здесь, в родительском доме. Просто его по какой-то причине прячут от меня…

- Здравствуйте, - произношу на этот раз увереннее. - Вы меня помните?

- Забудешь тебя, - ворчит Егор за моей спиной. - Что ты чушь то несешь?

- Зачем? Зачем ты приехала сюда? - с горечью спрашивает мать Ника.

- Он здесь? Скажите, умоляю!

Мария замирает и смотрит на меня как загипнотизированная. Не могу понять, почему они так жестоки со мной. Но меня быстро просвещает Егор.

- Нет, ну как можно такой сукой быть? - рявкает со злостью. - А мы еще сомневались. Ты совсем охренела при живом муже сюда являться и такие вопросы задавать. Вали сейчас же отсюда подобру-поздорову.

- Замолчи, успокойся, так нельзя, - дергает его за рукав Мария. - Мы же не звери, чтоб так кричать на человека…

- Пожалуйста, скажите…

Я готова на колени опуститься перед ними. Чувствую дикую тоску и полную опустошенность. И потребность в исповеди. Прихожу в ужас, понимая, что эти люди думаю обо мне, какой ужасной меня видят. Разве можно их в этом винить…

- Я вышла замуж не по своей воле.

- Да разве в наше время можно кого заставить, - язвительно говорит Егор. - Ты посмотри, еще и оправдываться смеешь.

- Я заварю чай, - вздыхает Мария.

- Нечего ей тут чаи распивать, явилась! Только неприятности снова принесет…

- Нет! Поверьте, я…

Как же хочется сказать им, что у меня сын от Ника… что никогда, ни на минуту не переставала любить его. Но понимаю, что все еще больше запутается.

- Я уйду. Вы правы… Слишком все… сложно. Но пожалуйста, просто скажите, что он живой. Я ведь до сих пор ничего о нем не знаю, - смотрю на Марию, вкладывая в свой взгляд всю боль и отчаяние. - Я никогда, слышите, никогда не перестану спрашивать.

- Он жив, - отрывисто говорит Егор. На глазах Марии выступают слезы, и отвернувшись она скрывается в кухне. - Хватит душу рвать, свою, нашу. Ничего не воротишь. Он может и жив, но для тебя - все равно что мертв. Никогда он не простит, что ты замуж выскочила. Да так быстро. Может у тебя и были причины… Но теперь это не имеет никакого значения. Ты узнала что хотела. Чай думаю ты и в другом месте попьешь. Уезжай, и никогда больше не возвращайся. Тебе тут не рады.

- Он здесь? - снова спрашиваю, наплевав на гордость, когда оказываемся на пороге дома.

- Нет. Нету его тут.

- Но вы уверены…

- Зачем мне врать?

- Как он?

- Нормально. Начинает все с чистого листа.

Я не помню как оказалась дома, этот визит, с одной стороны принес новую надежду, а с другой полностью меня уничтожил. Показал мне наглядно, какой видит теперь меня Ник. Никогда еще наша любовь не была настолько невозможной…

Но на родителей его я не сердилась, хотя Егор сам мне говорил забудь и его обвинения звучали жестоко… И все же я понимала. Для них я теперь жена другого и мой визит в этом свете выглядел ужасно. Что я могла? Крикнуть ему в лицо «невиноватая я»? Сказать о Даниле? Но что бы я услышала в ответ на такое важное до глубины души признание?

Что нет доказательств, что он Ника? Что я лгу? Или это родило бы еще больше вопросов… Что если Ник захотел бы ребенка… узнать его, познакомиться, но не меня?

Нет, сейчас я не могла так поступить с сыном, слишком он мал, чтобы влезать в разборки между родителями…

К слову, сомнений в том, что Данила сын Ника быть не могло никаких. Рыжие кудряшки, зеленовато-голубые глаза… точная копия отца, от меня ничегошеньки. Я так гордилась своим прекрасным малышом… Так любила его, больше жизни. Возможно судьба моя была не в Нике, а именно в том, чтобы стать мамой.

Я находила утешение в сыне, отдавая ему все свое время, всю себя, без остатка.

Не отходила от него