Подобно мне и брату, Эстор не испытывает симпатии и сочувствия к другим. Она вообще почти лишена эмоций, если не считать зашкаливающей раздражительности. Я попробовал прикинуть – так, чтобы быть наготове, – и пришел к выводу, что Эстор, скорее всего, выберет себе род деятельности, позволяющий манипулировать людьми, и будет пробиваться к вершине любой ценой, без оглядки на остальных. Она научится заставлять людей поступать именно так, как ей хочется – из чистой любви к искусству, а еще из желания понаблюдать, как они станут извиваться на крючке.

Однако за исключением этого предположения я и представления не имею, что Эстор может выкинуть; до сих пор она не интересовалась ничем, кроме шмоток и издевательств над сверстниками мужского пола, а это для девочки ее возраста более-менее нормально. Большую часть времени она злится на всех и вся, и в основном эта злость проявляется вербально; порой Эстор говорит или делает такое, что неподготовленные люди могут впасть в ступор. Судя по выражению лица Роберта, именно это она сейчас с ним и проделала.

– Это… видите, мы всего на минуту, и… э… а куда делась ваша секретарша? – спросил Роберт, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Эстор стояла рядом с ним с надменной улыбочкой.

– А разве у тебя, Боб, своего секретаря нет? – медовым голоском поинтересовалась Джекки.

Роберт насупился.

– Ну, видишь ли, нам ведь работать вместе, так что…

– Роберт хочет показать мне комнату гримеров, но сказал, чтобы я сначала у тебя спросила, – сообщила Эстор. – Можно сходить? Ну пожалуйста, Декстер?

– Она на этом же этаже, – поспешно добавил Роберт. Я помедлил с ответом, и тогда он продолжил: – И кстати! Вы же мне так и не сказали, зачем вообще пришли сюда сегодня? С детьми и… – Он покосился на Джекки. – Ну, понимаете. В субботу?

– Декстер подписывает форму пять, – объяснила Джекки. – Поэтому я предложила показать ему костюмерную. – Она улыбнулась Роберту, правда, не слишком доброжелательно. – Тебя это устраивает, Роберт?

– Что такое «форма пять»? – осведомилась Эстор.

– Ну, – сказал Роберт, глядя на Джекки и сверкая своей тройной порцией зубов, – он наверняка лучше… некоторых актеров, скажем так.

– Совершенно с тобой согласна, – кивнула Джекки, демонстрируя собственные зубы. – Не может он играть хуже, чем кое-кто из тех, кто зарабатывает этим на жизнь.

– Мяу! – встряла в их разговор Сильвия. – Вы двое снова за свое? До сих пор, спустя столько лет?

– Некоторые вещи не проходят, – угрюмо отозвался Роберт. – Как герпес.

– Роберт никак не может от него отделаться, – безмятежно объяснила Джекки. – При таком-то маленьком приборе…

Роберт побагровел как закат и стиснул кулаки.

– Тебе виднее, ты у нас эксперт.

– Ну, – все тем же убийственно-медовым голоском ответила Джекки, – ты-то по этой части определенно не эксперт.

Роберт открыл было рот для убийственной реплики, но подать ее так и не успел: Сильвия взяла его за руку.

– Довольно, оба! Пошли, примерим тебе штаны.

– Он хотел показать мне гримерную, – напомнила Эстор.

– Сначала работа, – возразила Сильвия. – Идем, Боб.

– Роберт, – механически поправил тот. И улыбнулся Эстор: – Это всего на пару минут. – Сильвия дернула его за руку, и Чейз, бросив на Джекки еще один полный ненависти взгляд, позволил Сильвии увести себя с поля битвы.

Эстор глянула ему вслед, обиженно надув губы, а потом, покосившись на меня – не собираюсь ли я вмешиваться, – пошла следом за ними.

Я посмотрел на Джекки в надежде хоть на какую-то подсказку, поскольку решительно не понимал, что происходит. Все это вышло за рамки обычного пикирования. По их колким ядовитым репликам я заключил, что между ними в прошлом что-то было и это что-то оказалось неприятным. Я ждал, пока Джекки хоть как-то просветит меня, но она лишь смотрела вслед Роберту. Только когда он ушел в одну из примерочных, она наконец повернулась ко мне.

– Что ж, а теперь нам надо достать вам форму пять.

– Это что, нечто вроде галстука? – спросил я.

Джекки улыбнулась и потрепала меня по щеке. И хотя это было достаточно красноречивой демонстрацией того, что я восхитительный тупица, ее прикосновение мне понравилось, поэтому я сосредоточился на прилагательном «восхитительный», а от остального отмахнулся.

– Столько всего нужно узнать, – сказала она. – И так мало времени… – Джекки на мгновение задержала руку на моей щеке, и я ощутил легкий аромат духов, исходивший от ее запястья. А потом она опустила руку.

– Раз Кэти ушла, придется делать это самой, – продолжала она. – Но за режиссером числится небольшой должок. Так что…

Она улыбнулась и – примерно так, как Эстор увела Роберта – взяла меня за руку и вывела из комнаты.

Моя приемная мать, Дорис, любила повторять, что каждый божий день ты чему-нибудь новому да учишься. Я всегда воспринимал это как завуалированную угрозу, но в данном конкретном случае то, что я узнал от Джекки, показалось мне безобидным и восхитительно бесполезным. Оказалось, то, о чем я думал, называется «Плюс четыре», и это не галстук, а нечто вроде костюма для гольфа. А «Форма пять», как выяснилось, означает роль, называемую так потому, что занятый в ней актер – в моем случае этот термин надо понимать довольно относительно – произносит не больше пяти реплик. Я не совсем понял, почему так важна именно цифра «пять» – вроде бы что-то связанное с профсоюзами. Чем больше я узнавал о шоу-бизнесе, тем больше начинал думать, что все в нем определяется профсоюзом.

Так или иначе, режиссер по имени Виктор Торрано не увидел ничего странного в том, чтобы дать небольшую роль зануде-медэксперту, не обладавшему особенными актерскими навыками – по крайней мере, в кино. Он только вздохнул.

– Ладно, – устало сказал он. – Какого черта. И нечего трепетать своими ресницами.

К изрядному своему облегчению, я понял, что последние слова относились к Джекки.

Виктор повернулся и осмотрел меня с ног до головы.

– Та-ак… Что ж, есть у меня несколько ролей, на которые я все равно собирался взять местных. Так… Да, для копа жидковат. А для наркодилера недостаточно отрицательный типаж… – Он заглянул мне в лицо и поморщился. – Да, извините, как вас зовут?

– Декстер Морган, – ответил я. Хорошо бы все и дальше шло с такой же легкостью.

– Декстер, да. Вы имеете какое-нибудь представление о медицинской экспертизе?

Как я ни старался, мне не удалось удержаться от улыбки:

– Если уж на то пошло…

В общем, вскоре он позвонил куда надо, и Декстер стал актером.

Джекки отвела меня обратно в логово Сильвии. В руке я сжимал записку от Виктора, согласно которой я отныне и присно, во веки веков… ну или по меньшей мере на один эпизод зовусь Беном Уэбстером, сцена номер сорок девять, и меня надлежит одеть соответствующим образом.