– Как забавно! – с сарказмом проговорила она. – Он убрал портрет своей жены и вместо нее повесил мой.

– Вы не должны смотреть на портрет до тех пор, пока он не будет закончен, – строго предупредила ее Трейси. Сейчас ей оставалось надеяться только на то, что Сильвана не заметит своего отражения в самоваре.

– Тогда мы не скажем ему, что я видела портрет, – заявила Сильвана. – Надеюсь, вы не ждете от меня, что я откажусь воспользоваться такой благоприятной возможностью взглянуть на то, что нарисовал муж вашей сестры?

Трейси лихорадочно соображала, что делать. И нашлась.

– Я нашла кошку! – резко выкрикнула девушка, не сводя пристального взгляда с лица Сильваны.

На лице миссис Эрим не дрогнул ни один мускул. Да, Сильвана великолепно владела собой. Что ж, ничего удивительного: если она имела отношение к смерти кошки, то что стоило ей скрыть свою причастность к этому?

– Вы хотите сказать, что кошка пропала? – беспечно полюбопытствовала она и приблизилась к стене, чтобы получше разглядеть картину.

– Кто-то засунул кошку Анабель в мешок с камнями и подвесил на ограждении балкона в развалинах дворца султанши Валиды так, что кошка оказалась в воде. Ясемин утонула. Ее тело оставили там специально – чтобы я нашла его. Вы не знаете, зачем?

Сильвана напряглась, и голубые глаза блеснули, но все ее внимание было приковано по-прежнему к портрету. Она заметила свое отражение в самоваре, и ничто другое ее уже не интересовало.

Трейси наблюдала за ней и была почти уверена, что лицо миссис Эрим сейчас начнет меняться и станет таким же отвратительным, как на портрете. Сильвана не сводила с картины холодного взгляда, но в ее блестящих глазах трудно было что-то прочесть. Если она когда-то и испытывала к Майлсу Рэдберну нежные чувства, то эти чувства умерли в эту самую минуту. А может, любовь прошла значительно раньше, когда она поняла, что он – ее враг, и враг опасный.

Сильвана Эрим долго молча смотрела на свой портрет, потом резко повернулась и вышла из спальни. Трейси показалось, что стук ее высоких каблучков по полу салона – нарочито громкий. Сейчас никто не смог бы сказать, что может предпринять эта разъяренная львица, поэтому Трейси решила немедленно отыскать Майлса и предупредить его о том, что произошло.

Трейси сбежала вниз и увидела, что гараж, в котором он держал свою машину, пуст. И машина, и ее владелец исчезли, и она не имела ни малейшего представления, где он сейчас находился. А вдруг он навсегда покинул яли? Нет, это невозможно! Он не уедет и не оставит ее одну… особенно после того, как обнимал и успокаивал, целовал в развалинах дворца. Сейчас Трейси верила в давнишние слова Анабель, что на него можно положиться. Правда, позже Анабель передумала и считала, что ошиблась. Трейси напомнила себе, что не знала по-настоящему Майлса Рэдберна. Только верила в него. Честно говоря, и для самого Майлса было бы лучше, если бы он забыл обо всем, за исключением своей собственной безопасности, и навсегда покинул Стамбул. Тогда и ей не останется ничего другого, как сделать то же самое.

Но сердце Трейси Хаббард отказывалось прислушиваться к голосу рассудка. Оно уверенно заявляло, что он вернется. Трейси считала, что должна дождаться Майлса и предупредить, потому что сейчас от Сильваны Эрим можно было ждать чего угодно.

Единственным безопасным местом в доме сейчас ей казалась ее комната, и Трейси вернулась туда. Она заперлась, закрыла шторами балконные двери и, таким образом, отгородилась от последних отблесков дневного света. Потом собрала вещи, приготовилась к отъезду и стала ждать возвращения Рэдберна.

Если Майлс поднимется на третий этаж, она Обязательно услышит его.

Никогда еще время не тянулось для нее так медленно!

Вечером раздался стук в дверь. Трейси испуганно вздрогнула и, прежде чем открыть ее, спросила, кто это. Услышав голос Нарсэл, после секундных колебаний Трейси впустила девушку.

– Я принесла вам ужин, – сообщила турчанка, ставя поднос на стол. – Мой брат очень взволнован, так что сегодня вечером вам лучше не встречаться с ним. Можно мне немножко побыть у вас? Пожалуйста!

Трейси не хотела сейчас ничьей компании и уж меньше всего компании Нарсэл, но если бы она прогнала турчанку, это бы означало, что она испугалась.

– Конечно, оставайтесь, – кивнула она. – Спасибо, что вспомнили обо мне.

Трейси села за стол и заставила себя съесть луковый суп. Она нарочно ела молча, а Нарсэл не сводила с нее тревожного взгляда.

– Какой ужас!.. Я имею в виду то, что случилось с кошкой! – наконец нарушила она молчание. – Сильвана нам все рассказала.

Значит… несмотря на потрясение от портрета, Сильвана все же хорошо слышала то, что рассказала ей Трейси.

Трейси опять промолчала.

Нарсэл беспокойно заерзала на стуле, чувствуя неловкость.

– Как по-вашему, что означает эта ужасная смерть?

Трейси достала из-под стола книгу, которую ей прислал Майлс, и открыла на той странице, где по-прежнему лежали черные четки.

– Их кто-то оставил в моей комнате, – сообщила она, поднимая бусы. – И еще в книге был подчеркнут один отрывок.

При виде четок из черного янтаря Нарсэл задрожала и в суеверном страхе отказалась дотрагиваться до них. Трейси показалось, что четки напугали ее больше, чем слова в книге.

– Все как раньше, – прошептала турчанка. – Четки из черного янтаря ваша сестра называла «черным предупреждением». И вот они появились опять. Кто-то желает вам зла. Кто-то хочет, чтобы вы уехали.

– Я начала подозревать это, – кивнула Трейси. – Я даже вижу связь между тем, что написано в книге, и тем, что случилось с Ясемин. Мне даже сейчас кажется, что следующей жертвой, если следовать логике событий, могу оказаться я сама.

Нарсэл уставилась на нее, испуганно открыв рот.

– Но вы же не хотите сказать…

– Конечно, хочу! Я… в мешке с камнями, завязанном у горла. Кто-то грозит мне такой ужасной смертью! Только со мной все окажется намного сложнее, потому что я не сдамся и буду бороться за свою жизнь.

Нарсэл опустила голову и закрыла лицо руками.

– Вы должны немедленно уехать отсюда, покинуть Стамбул.

– Кто, по-вашему, скрывается за всем этим? – упрямо стояла на своем Трейси. – Не ваш братец, случайно, выкидывает эти кошмарные фокусы? Или, может, это Ахмет? Или Сильвана? Или, наконец, вы сами?

Нарсэл произнесла, не поднимая головы:

– Лучше бы вам больше не рисковать и не дразнить обитателей этого дома.

– Не беспокойтесь, – успокоила ее Трейси. – Я уже собрала вещи и готова уехать. Я запрусь на ночь в комнате, а завтра утром Майлс отвезет меня в аэропорт.

– Да, так будет лучше для всех, – тихо прошептала Нарсэл, выпрямилась и убрала руки от лица.

Трейси с любопытством смотрела на девушку.