Осмотрел обоих с интересом, глянул на свою трость, валяющуюся в стороне, с некоторой тоской… Але аж стыдно стало внезапно, будто учитель застукал за курением за углом школы.

Но начальник, наоборот, осуждающим не казался.

— Так, ребята, все понимаю, но давайте личное оставим на потом. У нас сейчас рабочее время, и еще гору дел решить нужно. А вы оба мои помощники. Так что быстро привели себя в порядок и пошли работать, — улыбнувшись скупо, словно ничего крамольного не видел, подмигнул им Николай Андреевич.

— Еще минуту, — отозвался совершенно не смутившийся Дмитрий, кивнув.

Подполковник не настаивал, даже трость назад не потребовал, тоже ответил кивком и вышел, словно проявляя понимание, что им нужно наедине побыть.

И… Это Алину натолкнуло на мысль… Рванула с новой силой из его рук.

— Ты и Николаю Андреевичу рассказал о нас что-то?! Он знал о тебе все? Одна я, как дурочка?.. — обидно стало до жути!

Так, что-то у них вообще не в ту степь пошло.

По плану Димы все абсолютно иначе складывалось! И закончиться должно было полным успехом, стоило ему только появиться перед Алей на построении.

Ладно. Ладно… Фактически, то был только один, самый нереальный и фантастический из десятка вариантов. Наиболее пессимистичный, к примеру, предполагал, что она его на месте пристрелить попробует, выхватив табельное оружие… Хорошо, что то теперь выдают под роспись лишь перед дежурством, спецом уточнил у подполковника.

Но все же имеет право мужчина надеяться, что любимая женщина его без вопросов и упреков с распростертыми объятиями встретит?

Имеет… Однако и реалистом не стоит прекращать быть.

Но Дима же наизнанку вывернулся, считай, пытаясь все быстро решить, закрывая любые вопросы. Еще и специально договорился с подполковником, что сам назовется. Не объяснял, что ей слово давал назвать свое имя настоящее, когда все закончится, просто напирал. Потому что важно для него было все выполнить, что обещал Але.

Правда, Николай не особо спорил с этим, был явно заинтересован в том, чтоб Дмитрия в свое отделение переманить, не ужимался в мелочах. И как раз тем, что они с Алиной будут вместе работать, заманивал, так что тут проблем не возникло.

А вот дальше…

Нет, не идиот, хоть Аля именно так и считала, судя по всему, но все-таки хотел надеяться, что радость от его воскрешения окажется достаточной, чтобы пустить развитие событий по максимально благоприятному сценарию.

И радость была!..

У Димы самого дыхание перекрыло, сдавив грудь чем-то, что подозрительно напоминало абсолютное счастье, когда ее глаза в тот момент увидел, уловив, как невольно дернулась к нему, на всех остальных наплевав!..

Собственно, именно то мгновение и давало ему сейчас силы, напор и аргументы на собственное право с ней быть, наезжать.

Потому как в настоящий момент Аля просто-таки пылала обидой. Ему пальцы жгло, которыми крепко держал и, кстати, отпускать не собирался, чтобы она там ни думала!

И ее упреки… Смотрит сейчас, как на врага народа, ей-богу, одним этим взглядом требуя то ли детального отчета и покаяния на коленях, то ли на месте самоликвидироваться.

Да он и не против же… Покаяться. Хоть и на коленях… Только как потом встать, если лишь стена и помогает на ногах держаться? А вот жить собирался еще очень долго и даже счастливо. С ней. Для того же и сделал это все.

Да и что тут говорить?

Диме казалось, что все и так понятно, разве нет?

Он же прямо сказал, что готов с ней все разделить: и жизнь, и работу даже, все, что у него, вообще, есть.  Всеми силами «сквозь все тернии к звездам», елки-палки! К своей звезде, одной, самой яркой, всеми правдами и неправдами прорывался… Через эту долбаную боль, ранение, кому, недовольство Гутника, не то чтоб с радостью отпустившего такого «ценного» вдруг сотрудника… Блин, да он натурально от должности начальника отказался, стоило подполковнику только намекнуть, что готов взять его своим замом… Лишь бы к ней поближе, чтоб его Аля рядом…

А она обиделась, видел же по глазам ясно. Обиделась сильно и жестко.

Хорошо, возможно, все же имеет на это право в некоторой степени…

Хотя, окажись Дима на ее месте, тупо сгреб бы Алю в объятия, наплевав на все остальное, и уволок бы туда, где им никто не смог бы помешать месяц, минимум… Правда, он и так попытался именно это сделать. Просто из-за своей гребаной усталости и слабости, выбрал не особо удачное укрытие, очевидно. Все-таки отделение полиции — излишне оживленное место.

— Аля, — не позволил ей отойти, когда за подполковником дверь закрылась.

И не подумал выпустить девушку из своих рук, пусть одна сейчас плоховато функционировала, конечно, но свое-то он всегда держал крепко, хоть каждую кость ему перебейте! Так что дергайся не дергайся, а Дима отпускать не собирался, пока кое-что не прояснит.

— Нам пора идти работать, — огрызнулась «его звезда», кажется, вполне готовая лезть в драку.

Ладно, он был в курсе о силе ее характера. И потом, вполне вероятно, что, с ее угла обзора, все действительно паршиво смотрится.

— Успеем, — махнул головой, скривив гримасу. — Я так понимаю, мы еще и задерживаться с тобой будем регулярно, пока на рабочий ритм выйдем тут и всех остальных настроим, — с сарказмом заметил, зарываясь в ее макушку.

Греб*ные одуванчики! Как же он этим ощущением — ее кожи, ее запаха — бредил всю последнюю неделю! До удушья и жесткого спазма легких ему Али не хватало в этой их проклятой больнице!..

Оттуда он, кстати, тоже с боем сюда вырывался. Врачи с чего-то считали, что Дмитрию еще рано выписываться…

Ну такое, каждый может заблуждаться. Он точно лучше знал. И так перевалялся. Вон, Аля себя накрутила дальше некуда.

— Что ж ты раньше так не торопился объясниться?! — и не подумав внять его попыткам снизить накал, обожгла взглядом исподлобья.

Сам черт захлебнулся бы от смеси боли, обиды и… все же безумной силы эмоций, бурлящих в ее глазах! Но в данную минуту, естественно, злость пульсировала сильней. Окей, он как бы понимал, на какие точки в ней давить нужно. Потому что своя до последней клеточки, до каждой эмоции, пусть и полна на него злости!

— Аля… — помедлил, подбирая слова…

А потом решил плюнуть на все! Говорить, как оно есть.

—Ты сама понимаешь, если голову остудить, что я не мог сказать, — на самое ухо ей прошептал сипло. Потому что правда же, как бы там ни было.

Блин! Хоть бы не навернуться, пока все ей не объяснит, а то уже звезды в глазах мелькают, и вообще не те, от которых бы не отказался.

— Есть инструкции, есть правила. И люди, которых я бы подставил, несмотря на то, что до черта хотелось тебе рассказать все еще перед побегом. Тот же Женька… И потом… Особенно потом аж горло жгло! — притянув ее еще ближе, несмотря на дрожь слабости в мышцах, сопротивление самой Алины и явно неудачное время, прикрыл веки.