Артём получит диплом. Совместим приятное дело с полезным. Отдохнём десять дней на юге, а Стамбулу отведём три-четыре дня. Тебе хватит этого времени? И не смущайся. Я где-то читал, что у мусульманских вдов принято просить руки именно у родственников её мужа», – сказал он и обнял Лизу за плечи. Это было, пожалуй, единственное, что он позволял себе. За всё время знакомства, а прошли полгода, они не были близки. Ильяс не мог настаивать на том, к чему была не готова Лиза, боясь всё испортить своей несдержанностью.

Первого июля Лиза с Камилой и Катей, Ильясом и Артёмом отправились по путёвке в Анталью, а через десять дней прилетели той же командой в Стамбул. Устроившись в гостинице, Лиза позвонила Кемаль бею, а до визита в дом Аслан, она повезла всю свою компанию на кладбище. Катя знала Керема, а Ильяс хотел встретиться с его отцом. Положив цветы, и, постояв пару минут молча, Ильяс взял Камилу за руку:

– Дадим маме одной попрощаться с твоим папой.

– Здравствуй, Керем, – тихо сказала Лиза, оставшись одна. – Ты заметил, как выросла наша дочь? Ей пошёл пятый год. Рядом с ней был мужчина, который сделал мне предложение, но я пока его не приняла. Я не уверена, буду ли я счастлива, выйдя замуж, или не выйду, и не буду. Но знаю, что так не может продолжаться. Мне нужно что-то менять в своей жизни. Ты был для меня солнцем и небом, моим сердцем и моей душой. Ты ушёл и оставил мою душу неприкаянной, ей нет покоя. А я хочу покоя в душе, Керем. Отпусти меня из своего плена. Позволь мне стать свободной не для кого-то, для себя. Я иногда думаю: за восемь лет знакомства, мы были вместе чуть больше двух лет. Полгода в Англии, полгода «гостевого» брака, перерыв в четыре года, женитьба, рождение Камилы и приезд сюда – полтора года. Я без тебя прожила в три раза больше, чем с тобой. Может это нелюбовь, а болезнь? Нельзя так зависеть от человека. Я хочу оставить бизнес, начатый тобой. Может, это мне поможет. Поговорю с твоим отцом. Он должен меня понять. Ты навсегда останешься в моей памяти, в Камиле, а я постараюсь сделать всё, чтобы мы с дочерью были счастливы. Для этого совсем не обязательно выходить замуж. Скорый визит не обещаю, но по возможности прилечу. Наблюдай за нами сверху. Прощай, Керем бей.

Кемаль бей принял Лизу и Ильяса в кабинете, где уже был Таркан. Ильяс говорил, Таркан переводил. Выслушав Таркана, хозяин дома обратился к Ильясу:

– Если сумеешь сделать Елиз счастливой, пусть будет так. Пока мы живём, будут потери и слёзы, мечты и надежды, грехи и ошибки. Будут те, кто нас любит и те, кому до нас нет дела. Ты, Елиз, заслуживаешь счастья. Многого не прошу, но, если появится возможность, пока я жив, привозите Камилу. И счёт твой останется, и с подругой твоей будем работать. ИншаАллах. Оставь внучку на пару дней, а сама покажи город спутникам, поезжайте в офис. Сама с Асли и внуком завтра увидишься. Не переживай, я глаз не спущу с Камилы. А сейчас пора обедать.

Оставив Камилу в доме деда, Лиза и Ильяс вернулись в отель, а Артём и Катя поехали в европейскую часть города, обещая к ужину вернуться.

– Отдыхай. День для тебя выдался трудный, – открывая дверь номера, говорил Ильяс. У нас впереди два дня и мы вернёмся домой. Там у нас много дел.

– Обещай мне не торопить события. Я совсем недолго была замужем, мало что знаю о семейной жизни и очень боюсь не справиться.

– Будем оба учиться жить семьёй. Ты забыла, что я пятнадцать лет в разводе? – Ильяс взял её за плечи и заглянул в глаза.

– Поцелуй меня, – не отводя взгляда, тихо попросила Лиза.

Это был первый поцелуй между взрослыми одинокими людьми. Не прерывая поцелуя, Ильяс переместился вместе с Лизой в номер и захлопнул дверь ногой. Страсть охватила обоих. Лишь спустя время, испытав чувство невероятного наслаждения, они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Два взрослых человека, а ведём себя как двадцатилетние.

– Мы обязательно будем степенной семейной парой, но лет через 15-20, когда будем гулять с внуками.

Вернувшись в Россию, Лиза приняла предложение Левинского о работе в банке. Во-первых, она не подчинялась на прямую Ильясу Борисовичу. Её непосредственный начальник «сидел» в Москве. Во-вторых, зарплата при неполном рабочем дне, была достойной. При этом она могла работать по четыре часа каждый день, либо три раза в неделю. В-третьих, обеспеченность кредита и риски его не – возврата – это была её тема. Елизавета Павловна Аслан работала понедельник, среда, пятница в банке, а вторник и четверг в магазине. В начале октября Ильяс и Лиза расписались в будний день, без всякого шума. После загса они прогулялись в осеннем парке, где Ильяс читал Лизе стихи:

«А знаешь, в жизни встречи не случайные!

Случайно ничего не происходит,

Однажды, средь бессилья и отчаянья,

Одна душа другую вдруг находит», – обнимая Лизу, улыбался он. –

«Как к лицу Вам, Мадам, эта осень,

С лёгкой грустью хрустальных дождей!

Омут глаз стал чарующим просто,

От сокрытых в нём тайных страстей», – это о тебе. Или вот это:

«Как здорово, когда есть человек,

Которого послал тебе всевышний.

Для радости, средь жизненных помех,

И он теперь необычайно-близкий», а теперь мы идём с тобой в ресторан. Возражения не принимаются.

Камила пошла в частный детский сад. Мать и дочь переехали в квартиру Левинского. Закрытый посёлок Кедровый, в который можно было попасть только по пропуску, напоминал сказочный городок, окружённый лесом. Уютные дворики с фонтанами, ручьи с мостками, зелёными насаждениями, клумбами, дорожками. Дома с подземными парковками и террасами. Квартира общей площадью почти двести квадратов, находилась в таунхаусе в три этажа на три квартиры. Первый этаж занимал гараж на две машины, подсобные помещения, прихожая с парадной дверью и дверью во внутренний дворик, гардероб и лестница наверх. На втором этаже были кухня-столовая, гостиная с выходами на террасу и санузел. Ещё один санузел, три спальни, с большими окнами и встроенными шкафами занимали третий этаж. В двух спальнях был выход на лоджии. Новым жильцам понравилась просторная квартира со спокойным дизайном в светлых тонах и хорошей мебелью. Теперь у Камилы была своя комната. К её приезду здесь готовились. Комната была в бледно- розовых тонах с новой мебелью. Напрягало только одно – наличие приходящей домработницы. Лиза её не видела и с мужем не