— Мы нашли дорогу! — Ратип обнял и закружил спутницу. — Ты уверена, что не хочешь лететь дальше?

— Я хочу увидеть Койлос днем, — ответила Ксанча, освобождаясь из объятий.

— Ты права. Ночью там слишком много привидений. Великий Авохир! Я увижу Койлос собственными глазами!

— До него еще надо добраться. А пока давай перекусим и устроимся на ночлег.

На следующее утро ветер изменил направление, и Ксанче никак не удавалось направить шар в нужную сторону. Она уже хотела оставить это занятие, как вдруг Ратип заметил еще один камень с надписями. Девушка подняла глаза и вдруг увидела ту самую гору с двумя вершинами, похожую на седло.

— Я вижу ее! — воскликнула Ксанча.

— Летим туда. Я чувствую, что мы уже близко.

Воспоминания Мишры помогли им добраться до плато, которое Урза назвал Койлос — Тайное сердце транов. Даже семь тысяч лет, прошедшие со времен легендарной битвы, не смогли залечить все шрамы, оставленные на земле той войной: склоны, испещренные выбоинами, воронки, обломки скал, обожженный камень, расплавленный песок. И наконец, сама крепость, построенная транами, забытая и вновь открытая братьями. Руины среди руин.

— Вот, где они прятались от гигантской птицы. — Юноша указал рукой в сторону пещеры, почти заваленной камнями.

— Такая большая? — удивленно протянула Ксанча.

— Сейчас все здесь стало меньше. Ты что-нибудь чувствуешь? Запах масла?

— Запах времени.

Все дышало историей, древними легендами о транах и братьях, но не Фирексией.

— Ты уверена?

Ксанча кивнула и направилась к пещере.

— Мне достаточно и того, что теперь я точно знаю: Джикс лгал мне.

Ратип внимательно осматривал все, что попадалось ему на глаза.

— Голые камни, — ворчал он. — Должно же здесь хоть что-нибудь остаться. От транов, от Мишры…

— Мы с Урзой старше, чем вечность, а Койлос еще старше нас.

Путешественники вступили в пещеру. Некоторое время их глаза привыкали к темноте. Вскоре Ратип нашел то прошлое, которое искал, — деревянный молоток, почерневший от времени, но все еще довольно крепкий.

— А вдруг Мишра держал в руках именно его?

— Только в твоих фантазиях, — проворчала Ксанча, не в силах скрыть разочарования.

Койлос был таким же большим и старым, как многие древние миры, и чем-то даже напоминал Эквилор. Но сколько бы разбитых горшков и деревянных молотков ни нашел Ратип, эта ни на йоту не приблизило бы ее к раскрытию тайны транов, Фирексии и безумия обоих братьев.

— Можно возвращаться, — обернулась она к Ратипу, разглядывающему остатки какой-то материи.

— Уходить? Но мы еще не все посмотрели!

— Воды у нас нет, еды осталось очень мало… А что ты хочешь здесь увидеть?

— Пока не знаю. Именно поэтому мы должны остаться. Я осмотрел лишь часть пещеры и хочу увидеть Койлос при луне.

Глядя на то, с каким интересом Ратип возится в пыли забытой пещеры, Ксанча думала о том, что, в конце концов, Урза сам отослал их из дому. Правда, он и не предполагал, что влюбленные отправятся в Койлос.

Уйдут ли они сейчас или утром — не так уж важно, но путь домой будет нелегким, а потому неплохо бы отдохнуть перед дальней дорогой.

— Хорошо, разбуди меня на рассвете.

Соорудив постель из одеял и мешков, Ксанча устроилась под скалой. Шаги Рата гулко отдавались под высокими сводами, а может, это Урза пришел за ней, чтобы спасти от жрецов… потом зажужжали землеройные машины, кто-то тряс ее за плечо…

— Ксанча! Просыпайся. — Юноша откинул край одеяла. — Посмотри, какая красота! Гигантский мемориал.

Девушка села, отгоняя от себя обрывки сна. Древняя пыль, поднятая неутомимым эфуандцем, оседала в потоках закатных лучей. Юноша помог спутнице подняться и повел ее к выходу. Огромное плато заливал красный свет заходящего солнца. Казалось, земля пропитана кровью.

— Здесь везде знаки, — прошептал Ратип. — Они появились внезапно, как только солнце стало садиться.

Ксанча посмотрела назад, пошатнулась и упала бы, если бы Рат не подхватил ее.

— Что случилось?

— Буквы, Ратип! Я могу их прочитать. Такие же были вырезаны на стенах Храма Плоти.

— И что здесь написано?

— В основном имена и числа. Битвы, кто сражался, кто победил… — Ксанча скользила взглядом по строчкам на стене пещеры. Вдруг она задрожала, словно от холода, и тяжело задышала, в ужасе распахнув глаза.

— Что там? Я знаю их?

— Джикс, — простонала девушка. Рядом она прочитала еще одно имя — Явгмот, — но не посмела произнести его вслух. — И еще мое имя, среди чисел…

— Фирексийцы?

— Траны.

— Мы знаем, что они сражались здесь. — Юноша отпустил руку Ксанчи, но она снова вцепилась в него.

— Нет… Траны боролись не против фирексийцев. Они воевали между собой!

— Может быть, ты неправильно читаешь.

— То же самое было написано на стенах в Храме Плоти в Фирексии! Некоторые слова мне неизвестны. Но вот мое имя… — Ксанча показала на стену. — Оно обозначало мое место. — Девушка начертила в пыли несколько знаков. — Смотри сам.

Ратип отступил.

— Хорошо, может, Койлос был фирексийской крепостью, а траны напали на нее. Никто ведь точно ничего не знает.

— Я знаю! Здесь говорится, Джикс — такой-то и такой-то из транов. Из транов, Ратип! Если Урза вернется назад во времени, он встретит Джикса. Вот что имел в виду демон. Он был здесь семь тысяч лет назад! Силовые кристаллы транов, которые вы с Урзой называете Камнем мощи и Камнем слабости, изменили братьев. Но сами-то эти кристаллы вполне могли принадлежать Джиксу. О Ратип, оказывается, демон не лгал мне!

— Фирексийцы украли Камни у транов?

— Ты не слушаешь меня!

Солнце скрывалось за вершинами гор, и с последними кровавыми лучами исчезали древние надписи на стенах Койлоса. Ксанча посмотрела на Ратипа. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.

— Он ошибался. Все это время, почти всю свою жизнь, Урза ошибался. Фирексийцы никогда не вторгались в Доминарию. Не было никакой Фирексии, никакого Всевышнего, пока здесь не разыгралась эта трагедия. Кто они — победители или побежденные? Не могу сказать. А остальное мы узнали. И кто бы мог подумать! Тысячи лет поисков… а сказалось, это родной мир Урзы…

Ратип обнял ее и попытался успокоить, но Ксанча отстранилась.

— Он всегда говорил мне, что Фирексия — воплощение зла, что правы были только траны. А я всегда думала, что между ними не такая уж большая разница. И те и другие создавали живые механизмы. И сумасшедший Урза не лучше… — Ксанча покачала головой. — Всю свою жизнь, Ратип, мы гонялись за тенями! А истина заключалась в нас самих.