– Ну, ты и язва, оказывается, – торопливо собираясь, ответила ему Ольга. – Ну и как же это было, если ты не шутишь? Тоже мне, нашел время. Мне сейчас не до смеха. Говори.

– Вот я и говорю, – продолжал Олег. – Было это на контрольной, где ты умудрялась что-то списывать у соседки по парте. А он, глядя тебе прямо в лицо своими безбровыми, желтыми глазами с мутно-голубыми, в красных прожилках белками, почему-то твердил, что он как фронтовик с первого до последнего дня прошедший всю Отечественную войну, такого наглого отношения к себе со стороны одной из лучших учениц школы терпеть больше не будет. Что он не имеет морального права не сказать об этом всем окружающим. А особенно не сообщить твоим родителям. Вот и все. А теперь скажи, могло быть такое в твоей жизни, а?

– Конечно, могло. Еще как могло. Оно и было так на самом деле когда-то. Потом, в другое время, расскажу тебе поподробней. Но явление Хвана, он мне тоже сегодня приснился, ты прав, это неспроста. К какому-то важному событию у меня всегда так бывает. Сегодня, слава богу, мы знаем, к какому. Будет время потом, я тебе специально расскажу обо всех его хитромудрых и даже в чем-то иезуитских педагогических приемах, с помощью которых он подчинял своих учеников, как он говорил, дисциплине. Да еще о его зловредном характере, о который я спотыкалась, чуть ли не ежедневно. Вот ужас-то был. Не представляешь даже, как я смогла при таком монстре держаться независимо и смело. Мой папаша, фронтовик, даже удивлялся. Вот до чего дошло. Ну да ладно, Бог с ним сегодня, с этим Хваном.

И без воспоминаний о нем времени в обрез. Кончай меня отвлекать от дел. Пьешь себе кофе и пей, а мне больше не мешай.

Часа за полтора до мероприятия, как и договорились загодя, позвонил Ольгин брат Геннадий и сообщил, что минут через двадцать будет. Ольга начала панически одеваться, останавливая свой выбор то на одном, то на другом костюме. В конце концов отдала предпочтение недавнему австрийскому в полоску, который особенно по этому поводу был как нельзя кстати: строгий, модный, подчеркнуто официальный. Олег же, к тому моменту, когда она еще складывала хаотически набросанные на кровати и не понадобившиеся ей в данном случае бесчисленные шмотки, был одет, как говорится, от и до. Так что, когда Геннадий сообщил, что подъехал к их подъезду, он спокойно спустился на улицу, где уже вдвоем они прождали Ольгу, второпях довершавшую свои сборы и закрывавшую квартиру около получаса, не меньше.

На место примчались довольно быстро. Времени было хоть отбавляй. Но решили стоять, как часовые на посту, прямо у двери особнячка напротив собора. Минут за двадцать к ним подтянулись Николай Сидорович Бабчук в сопровождении Александра Кузьмина, а уж потом и все другие приглашенные семьей Потаповых для участия в торжественном мероприятии. Разделись все на втором этаже, в кабинете Петра Зырянова, чтобы прошествовать в Богоявленский кафедральный собор через Елоховскую площадь, как и подобает, в особо торжественном виде. Трое – племянник Олега Евгений, специально прилетевший на несколько часов для участия в мероприятии из Гамбурга Андрей Курлик и Александр Кузьмин взяли одетую в белые простыни драгоценную икону Спаса Нерукотворного, и торжественная процессия, покинув особняк, двинулась под предводительством одетого в торжественный костюм с орденами Бабчука через заполненную до отказа народом площадь. Возглавлял шествие сам начальник Главного управления внутренних дел Москвы, молодой симпатичный генерал довольно высокого роста, что в немалой степени свидетельствовало о том, что вопросы безопасности на сегодняшний день здесь решены. А замыкал Ольгин отец, время от времени щелкавший заранее приготовленным фотоаппаратом.

На некоторое время женщины остались в кабинете Петра и, по словам того же Бабчука, должны были присоединиться ко всем остальным участникам уже в трапезной, после завершения процедуры вручения мужчинами иконы Спаса Нерукотворного Святейшему Патриарху Московскому и Всея Руси в алтаре Богоявленского кафедрального собора.

Торжественная процессия, высоко над головами неся драгоценную семейную реликвию старинного рода оренбургских казаков Писаревых, как и было завещано предками, пронесла Спаса сквозь изумленную толпу прямо в алтарь храма, где и передала из рук в руки Алексию Второму. Прочтя молитву и благословив каждого участника церемонии отдельно, напутствовав всех их на будущее и поблагодарив от себя лично и от лица Православной церкви за священный дар, переданный потомками славных казаков, Патриарх пригласил собравшихся в трапезную на торжественный обед. В этот замечательный день в огромном зале трапезной собора за богато накрытыми столами присутствовали многие иерархи русской Православной церкви, в том числе зарубежные, прибывшие в Москву в связи с большим христианским праздником дня святителя Николая Чудотворца и специально приглашенные Патриархом на торжественный обед в честь знаменательного возвращения святой иконы в лоно Православной церкви.

Такой состав высших церковнослужителей Олег видел раньше разве что на экране телевизора. Все они произносили торжественные слова и молитвы, в которых славили гражданский и христианский подвиг Ольги и Олега, а также людей, которые помогали им. Все было настолько впечатляюще и торжественно, что запомнить, кто что говорил, что пророчил, не было уже никаких сил. Осталось только навсегда впечатление великолепия и торжественности всего, что они в тот день видели, чувствовали и непосредственными участниками чего были. Да, пожалуй, и сделанные еще тестем многочисленные фотографии, которые впоследствии они частенько просматривали.

В тот день он насчитал двенадцать смен блюд, приготовленных по старорусским рецептам, типа пирогов с грибами, с рыбой, с квашеной капустой, отдельно всевозможной рыбы, понравившихся ему соленых арбузов в качестве неплохой закуски под натуральную чистую водочку, которую здесь пили с большим чувством архиереи из настоящих чарок, каждый раз после этого славя Господа. Запомнил, что почти за каждым присутствующим на этом обеде ухаживал монах, исполнявший роль официанта. А сидевший напротив него за этим громадным столом Бабчук сказал ему после очередной чарки, что благословение, которое он получил сегодня от Алексия, далеко не каждому и не всегда дается. Что оно особое, можно сказать – чудотворное, и должно немало помогать им с женой и их детям и внукам во всей дальнейшей жизни. На его вопрос о том, где же теперь будет находиться Спас Нерукотворный, знавший все и вся Бабчук, ни секунды не думая, ответил ему, что отныне эта святая икона займет почетное место в богатом иконостасе в резиденции Патриарха Московского и Всея Руси Алексия Второго в Переделкино.

Вот, собственно, и все. Дальше всей гурьбой участники торжественной церемонии поехали в ресторан, где их заждались на морозе перед входом приглашенные в «Сам пришел» их знакомые и близкие, для которых семейный поиск и торжественный нынешний акт вручения церкви Спаса были далеко не пустым звуком.

Разошлись поздно. Олег, расположившийся по соседству с приятелем Ковуном, и с никого, кроме него, не знавшим здесь Глодовым, расслабился по полной программе, изрядно захмелел. Как он потом всем говорил, он имел на это полное право. А Ольга беспрерывно обсуждала все с матерью и дочкой и отвечала на бесчисленные вопросы своих подруг и знакомых, потрясенных произошедшим событием до глубины души.