ревность в придачу. Какая она, оказывается, ветреная особа. Не получилось захомутать одного миллионера, быстренько переключилась на другого. А что, надо же кому-то счета оплачивать!

– Номер восемьсот тридцать один, – выдает Анна, а я от удивления округляю глаза.

– Они живут в одном номере? – перевожу взгляд на стеклянные двери ресторана, а после возвращаю назад на администратора.

– Да, Леонид Петрович вчера предупредил, что к нему приедет девушка, – Анна делает паузу, наблюдая, как я чертыхаюсь. – Что-то не так? – в ее голосе слышится испуг. – Вы же сказали, что это важный гость, и мы…

– Все так, – обрываю ее испуганную речь. – Не обращай внимания.

В одном номере. С престарелым ловеласом. От одной только мысли, что Даша с ним спит, руки сжимаются в кулаки и хочется кого-нибудь отметелить. Я и не предполагал до недавнего времени, каким могу быть собственником. И жутким ревнивцем. Хочу швырнуть договор в лицо Затонскому и прямо сейчас выселить из отеля.

Отхожу в сторону, на ходу прогоняя непрошеные мысли прочь. Бросила? Не дождалась? Обиделась, значит? Но поговорить нам все равно придется, даже если девушка будет сопротивляться. Не уверен, что смогу держать себя в руках и не врезать ее так называемому кавалеру, но буду стараться из последних сил.

Вот же змеюка продажная – все ее слова о любви были ложью. Исключительно трезвый расчет, но я этого так просто не оставлю.

Блин, Даша, что же ты делаешь со мной, милая?

И снова молния бьет мне в голову, но теперь я резко оборачиваюсь назад. Голубки воркуют возле стойки администратора, Дарья целует Затонского в щеку и направляется к лифту. Одна. Надо же, какая удача.

Резко срываюсь с места, чтобы не опоздать, а как только девушка хочет нажать на кнопку вызова, хватаю ее за руку и тяну в темный угол.

Чтобы нам никто не помешал! Сейчас ты у меня попляшешь, красавица! Интересно, мне ты будешь улыбаться?

– Эй, вы что себе позволяете? – произносит, когда я впечатываю ее в стену и нависаю сверху как скала.

Это я, милая, не ожидала? По глазам вижу, что сюрприз удался. Смотрит, не моргая и даже переставая на время дышать, а у меня скулы сводит судорогой от перенапряжения. Я хочу ее поцеловать и одновременно оторвать ей голову. За то, что предела меня, спутавшись с этим…

– Златан, – произносит девушка на выдохе, продолжая сканировать мое лицо.

В глазах столько радости, но меня не обманешь. Интересно, кого она хотела увидеть? Точно не меня, и от этого злость в очередной раз берет верх над здравым смыслом.

– Страдала, говоришь? – боль внутри рвет на части, желая выплеснуться на Дашу. Хочется прижать ее к себе, послав весь этот мир нахрен, но я лишь упираюсь ладонью в стену рядом с головой девушки, чтобы не сбежала.

Пока я не закончу.

– Я такого не говорила, – слова даются ей с трудом. Видимо, прекрасно понимает, что я все видел, и в этот раз отвертеться не получится.

– Женская солидарность донесла, – я не скрываю своей агрессии, хоть и до победного балансирую на грани, чтобы не причинить девушке вреда. – Я-то, наивный, думал, что перегнул со своими обидами, а ты… – обрываю фразу и со злостью во взгляде смотрю в ее постепенно округляющиеся глаза.

– А что я? – приподнимает одну бровь с видом невинной овечки.

Актриса, не иначе – я все видел, Даша. Своими собственными глазами. И обвести меня вокруг пальца не получится, как ты это пыталась сделать раньше. Твои невинные глазки на меня больше не действуют. Сейчас ты получить за все мои мытарства сполна.

– Вижу я, как ты страдаешь! – ревность, дикая и жгучая, рвет сердце и не желает утихать. Ни на минуту. Как представлю… – Я думал, ты по-настоящему меня любишь, а тебе нужны были только мои деньги!

Выдаю последнюю фразу прямо в лицо своей спутнице, однако ее реакция вгоняет меня в ступор. Что-то здесь не чисто – такое чувство, что это я ей изменяю, а не наоборот. Любая другая на ее месте покраснела бы, начала отводить взгляд, а эта лишь еще сильнее округляет глаза и с неподдельным удивлением в голосе произносит:

– Ты что несешь, идиот?!

– Ах, это я идиот? – вот тут я взрываюсь окончательно, больше не в состоянии держать себя в руках. – Я все видел своими глазами, – шиплю ей прямо в губы, наклоняясь поближе. Еле сдерживаюсь, чтобы не прикоснуться, так сильно хочется прижаться ее к себе и впиться жадно в этот манящий рот. – И как ты глазки ему строила, и как целовала. Да вы живете в одном номере! – выдаю довольно резко, прижимая девушку к себе сильнее. – Он старше тебя в два раза, Даша. У него жена и дочь, скорее всего, твоя ровесница. Неужели деньги важнее любви?

– Клинический идиот, – шепчет моя любимая женщина в ответ, касаясь губами моих губ, а после проводя по ним язычком. – К тому же ревнивый, – заканчивает, а у меня отказывают тормоза.

И я, больше не сдерживая своих желаний, обнимаю Дарью и собственнически жадно целую. Не могу отпустить и отдать другому тоже не могу. Пусть идиот, даже клинический, но я ее люблю. И готов простить даже это недоразумение, если она согласится начать все сначала.

Как будто не было моих сомнений, обид и ее измены. Будем считать, что это все произошло до “нас”, иначе ревность съест меня изнутри. Тем более девушка так страстно отдается поцелую, что у меня сносит крышу напрочь. Стону, первым отстраняясь, потому что сейчас на нее наброшусь прямо в холле отеля. Пусть и скрыты мы сейчас от посторонних глаз, но Даша этого точно не заслуживает.

Прикусываю ее губу, а затем аккуратно провожу по ней языком, будто извиняясь за свою несдержанность. Беру в ладони лицо девушки, которое светится от счастья, как слышу рядом грозный рык:

– Что здесь происходит?

Глава 50

Медленно отрываюсь от девушки и поворачиваюсь лицом к Затонскому Леониду Петровичу. Брови хмурит, пристально смотрит, по всей видимости, желая мне оторвать голову за самодеятельность. Но я так просто не сдамся, тем более Даша не отходит от меня, а наоборот, стоит рядом. Нахожу ее пальчики и крепко сжимаю в своей широкой ладони.

Я рядом, милая! На меня можно положиться.

– Ничего из того, за что я должна краснеть, – усмехается моя спутница, слегка выбивая почву из-под ног своим игривым настроением.

Ничего не понимаю, теперь уже и мне хочется до конца узнать, что же здесь происходит на самом-то деле. Какая-то слишком странная реакция