– Это еще за что? – ошарашенно спросил Егор.

– Больше никогда не смей вот так ко мне прикасаться! Никогда! – угрожающе выпалила Даша.

– Я лишь хотел сказать, что согласен, – едва сдерживаясь, заявил Егор.

– Согласен? – переспросила растерянно девушка.

– Да, я сделаю то, что ты просишь, даже если так называемая правда тебя не устроит!

– Скорее она не устроит тебя! – самоуверенно выплюнула Даша ему в лицо. – У тебя ровно месяц и ни дня больше!

– Этот месяц ты с дочерью будешь здесь! – скомандовал он, всем своим видом давая понять, что не примет возражений.

– Хорошо, через месяц мы так или иначе покинем твой дом, – согласилась, скрепя сердце, Даша.

– Посмотрим, – буркнул Егор. – Кстати, пока вы будете здесь, в твоей квартире можно сделать ремонт и избавиться от старой мебели. Не хватало еще, чтобы дочь лоб себе расшибла об острые углы.

– Спасибо, но как-нибудь обойдусь, – скорчила она невольную гримасу. – Ты лучше своим камином займись: или разожги уже его, наконец-то, или избавься. Раздражает, что стоит без дела.

ЕГОР

Мужчина посмотрел на захлопнувшуюся дверь и рухнул в кресло. Его колотило изнутри. Он аж до скрежета сжимал зубы, дабы побороть гнев, разрывающий каждую клетку тела. Повторял себе с десяток раз: «Главное, что дочь жива, остальное неважно». Однако, вспоминая эти адские недели, он вновь приходил в бешенство. Каждый день, каждый час, каждую минуту Егор выгорал дотла. Когда пришло осознание, что дочь действительно умерла, он чуть не сдох сам. Хотя, наверное, та единственная часть, которая все еще связывала его с жизнью, в тот момент испустила последний дух. Он закрывал глаза и видел монитор УЗИ, на котором виднелось нечеткое очертание дочери. Егор представлял малышку и выл, сбивая кулаки о стену. Да, он ни разу не видел дочери, не ощущал ее запаха, не держал на руках, но, несмотря на это, чувствовал огромную, неразрывную связь с ней. Это было неописуемое ощущение! Когда погибла Лена… он не сразу узнал о ребенке. На тот момент его агония и так достигла предела, а новость о беременности лишь подлила масла в огонь и все равно воспринималась как что-то нереальное, далекое. Возможно, потому, что слишком поздно это стало ему известно. На тот момент он слишком запутался, потерял голову, сходил с ума и в этой помешанности не различал боли, не разделял. Мужчина оплакивал Лену, а автоматически соответственно и ребенка. Тогда было самое настоящее пекло, но то, что Егор пережил в этот раз, превзошло все. Этого ребенка он чувствовал, как биение собственного сердца… С трепетом ощущал, как дочь шевелится в животе у Даши. Да, всего только раз, но он навсегда запечатлел в памяти то ценное мгновение.

Егор изводился от беспокойства, когда она рожала. Он даже не представлял, что может переживать за кого-то так сильно. А потом вдруг узнал про смерть дочери… Ему будто вонзили кол в сердце, переломали все ребра, вырвали легкие. Егор ехал тогда из больницы и остановился посреди дороги. Он ослеп, оглох, онемел... Единственная картина перед глазами – это маленькая девочка. Крохотное безжизненное тельце. Он видел за свою жизнь достаточно смертей, но мысль о том, что где-то в холоде сейчас лежит его новорожденная дочь, взрывали мозг. Хотелось рыть ногтями асфальт, вгрызаться зубами в землю. Отчаянно хотелось поменяться с ней местами. Егор в тот момент впервые в жизни обратился к Богу и попросил, чтобы Даша как можно дольше проспала и как можно позже узнала про смерть дочери. Возможно, к тому времени ему удастся взять себя в руки и поддержать ее…

Но ей поддержка оказалась не нужна... А он задыхался, как рыба, выброшенная на берег. Даже узнал, когда Дашу выписывают. Приехал, чтобы убедиться в том, что она в порядке. Увидел, как растерянно девушка выходит из больницы, захотел подойти, но не посмел, вспомнив про свое обещание держаться от нее подальше. А потом пил, пил, пил несколько недель в надежде, что однажды откажут почки, и засыпал каждую ночь на полу в детской комнате. Егор видел дочь во снах, которая звала его за собой. И он готов был отправиться за ней даже на тот свет.

Ни одна боль, ни одна потеря, будь то родители, возлюбленная, друзья, не моглши сравниться с гибелью ребенка. Егор понял это, пройдя через семь кругов ада. И, как оказалось, напрасно…

ДАША

(неделю спустя)

Сквозь опущенные веки глаза неприятно резанул свет. Видимо, уже утро, но, на удивление, дочь еще спит. Обычно малышка просыпается на рассвете. Но раз в комнате тишина, значит, можно еще понежиться в теплой постели. Девушка перевернулась на бок, потянулась и плотнее закуталась в одеяло.

«Хорошо. Но интересно, который час?»

Не открывая глаз, девушка машинально начала шарить рукой по тумбочке в поисках телефона. Вот, наконец, она его нашла и, приоткрыв один глаз, вдруг подскочила на месте. «Восемь, давно пора кормить дочку».

Даша встала, при движении чувствуя болезненные ощущения в груди, которая за ночь очень сильно налилась. Она потрусила босыми ногами к кроватке и, заглянув в нее, резко развернулась по направлению к своей кровати. Не дыша, девушка осмотрела ее и неожиданно подорвалась, приподнимая одеяло. «Нет. Моей дочери нет!»

Грудную клетку пронзила острая боль. Страх, словно колючая проволока, стал обволакивать ее мозг.

– Забрал, – застонала Даша, мгновенно лишившись здравого рассудка. И ужас, сковавший тело, почти уже принудил ее рухнуть на пол, но Даша, несмотря ни на что, заставила себя двинуться к двери. Она выбежала в коридор и, шатаясь, поспешила к его спальне. Спустя минуту широко распахнула дверь и замерла, раскрыв рот от изумления.

Варечка лежала на кровати Егора, а под ней, как и положено, была постелена пеленка. Мужчина же с упоением развлекал свою дочь, звеня погремушкой. И все у них чинно, ладно. Как говорится, мир да покой. А у Даши внутри, наоборот, буря. За эти пять минут она, наверное, успела поседеть.

– Вот и мама проснулась, – заметив ее приход, сообщил Егор весело дочери. – А мы тут как раз проголодались.

– Кто тебе разрешил забирать ее без спроса? – зашипела девушка зловеще.

– Я просто проходил мимо комнаты и вдруг услышал, что Варя капризничает. Заглянул внутрь, увидел, что ты спишь, и решил взять дочурку к себе, чтобы ее мать смогла нормально выспаться, – пояснил Егор, глядя на Дашу с непониманием. – Что такого я сделал?

– Ничего! – гаркнула Даша, тяжело дыша. – Больше никогда не смей брать дочку без моего ведома! Еще пару дней назад ты боялся даже держать ее на руках. Не хватало еще, чтобы уронил!

– Татьяна Борисовна показала мне, как правильно надо брать ребенка, – хмыкнул мужчина. – А за тобой что, собаки гнались? – следом поддел он, окинув ее насмешливым взглядом.

И только теперь девушка вспомнила про свой внешний вид. Ведь она выбежала из комнаты второпях, не успев даже накинуть халат. И теперь Даша стояла перед ним, краснея в шелковом пижамном топе и трусиках. «Ну почему она забыла вчера надеть шорты от комплекта?» Дернулась и, сгорая от стыда, почувствовала, как тонкая ткань прилипла к соскам. Этого еще сейчас не хватало! От переизбытка у нее потекло молоко…