Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они смотрят друг на друга и улыбаются. Он стоит у двери, положив одну руку на дверную ручку, но никак не может уйти.
— Хотел спросить еще кое-что.
— Валяй.
— Ты же с ним не встречаешься? С Декстером? А то у меня уже паранойя.
Она вздыхает и качает головой:
— Клянусь жизнью, Иэн. Я не встречаюсь с Декстером.
— Потому что я тут прочитал в газете, что он и его подружка, ну, они расстались, вот и подумал: мы тоже расстались, и он опять свободен…
— Я не видела Декстера уже… очень давно.
— А у вас что-нибудь было? Пока мы были вместе? У тебя и Декстера было что-то, о чем я не знал? Потому что я не вынесу, если…
— Иэн, у меня с Декстером никогда ничего не было, — отвечает она, надеясь, что он уйдет, не задав следующий вопрос.
— Но ты хотела?
Хотела ли она? Пожалуй, иногда. Часто.
— Нет. Нет, не хотела. Мы просто друзья.
— Ладно. Хорошо. — Он смотрит на нее, пытаясь улыбнуться. — Эм, я так по тебе скучаю.
— Знаю.
Он кладет руку на живот:
— Мне так плохо от этого…
— Пройдет.
— Правда? Потому что мне кажется, что я схожу с ума.
— Я тебя понимаю. Но помочь не могу, Иэн.
— Ты всегда могла бы… передумать.
— Не могла бы. И не передумаю. Прости.
— Ну ладно. — Он пожимает плечами и улыбается сжатыми губами — как Стэн Лорел[36]. — Но спросить-то можно?
— Думаю, вреда не будет.
— Учти, я по-прежнему считаю тебя толстопопой Эммой.
— Сам ты толстопопый, Иэн. — Она улыбается, потому что он ждет от нее такой реакции.
— Что ж, я не буду стоять здесь и спорить с тобой! — Он вздыхает, не в силах больше изображать бодрость, и нажимает на ручку двери. — Ну ладно. Передавай привет миссис Морли. Увидимся.
— До встречи.
— Пока.
— Пока.
Он поворачивается и дергает дверь на себя, делая вид, будто она ударила его по лбу. Эмма невесело смеется, Иэн глубоко вздыхает и уходит. Некоторое время она еще сидит на полу, потом вдруг встает и, полная внезапной решимости, берет ключи и выходит из квартиры.
Ее окружают звуки летнего вечера в спальном районе: крики и визг, отражающиеся от стен домов. Кое-где еще висят флаги со Дня святого Георгия[37]. Она шагает по двору. Разве не должна она иметь близкий круг неунывающих подружек, которые помогут преодолеть кризис? Разве не должна она сейчас сидеть на мягком диване в окружении шести или семи модных городских девчонок, разве не в этом смысл жизни в большом городе? Но все ее подруги или живут в двух часах езды от ее дома, или проводят вечер с семьями и бойфрендами. К счастью, отсутствие веселых подруг рядом компенсирует винный магазин со странным и депрессивным названием «Пьем каждый день».
На площадке перед входом малолетние преступники на велосипедах нарезают ленивые круги, но ее уже ничем не испугаешь: она идет им навстречу, глядя прямо перед собой. Выбрав бутылку не очень сомнительного вина, она встает в очередь. У парня, что стоит перед ней, на лице вытатуирована паутина, и, ожидая, пока он отсчитает мелочь на два литра дешевого сидра, она вдруг видит в стеклянном шкафчике покрытую пылью бутылку шампанского.
— Мне еще шампанского, пожалуйста, — говорит Эмма.
Продавец подозрительно на нее смотрит, но видит, что деньги у нее есть — крепко зажаты в ладони.
— Что-то празднуете?
— Да, — отвечает она. — У меня сегодня большой праздник. — А через секунду прибавляет: — И пачку «Мальборо».
Позвякивая бутылками в хлипком пакете, она выходит из магазина и вставляет между губ сигарету, точно это противоядие. И вдруг слышит:
— Мисс Морли?
Эмма испуганно оборачивается.
— Мисс Морли! Я здесь!
И тут она видит Соню Ричардс, ее протеже, ее любимицу, — та вышагивает на длинных ногах. Тощая, вечно обиженная девчонка, что играла Плута Доджера в школьном спектакле, словно преобразилась. Нынешняя Соня — настоящая красавица: высокая, уверенная, с гладко зачесанными волосами. И тут Эмма четко представляет, как выглядит со стороны и какой, должно быть, видит ее Соня: сутулая, с заплаканными глазами, сигаретой во рту на пороге магазина «Пьем каждый день». А ведь она не так давно вдохновляла Соню. Эмма прячет сигарету за спину — какой абсурд!
— Как поживаете, мисс? — Кажется, Соня чувствует себя неловко, бросает взгляды по сторонам, точно жалеет, что подошла.
— Отлично! Отлично! А у тебя как дела, Соня?
— Хорошо, мисс.
— Как колледж? Все в порядке?
— Да, мне очень нравится.
— В следующем году выпускные экзамены?
— Точно. — Соня украдкой поглядывает на пакет с бутылками и клубы дыма, вьющиеся за спиной Эммы.
— А потом в университет?
— Надеюсь поступить в Ноттингем. Если наберу баллы.
— Конечно, наберешь. Я уверена.
— И все благодаря вам, — говорит Соня с некоторым сомнением.
Молчание. Эмма в отчаянии приподнимает пакет с вином, указывая на него рукой, в которой держит сигарету:
— А я тут за покупками выбежала!
Соня в растерянности.
— А… Ну ладно, мне пора.
— Хорошо, Соня, так рада была с тобой повидаться! Удачи тебе! Всего самого хорошего! — Но Соня уже ушла, не оглянувшись, и Эмме, не просто учительнице, а вдохновителю юных сердец, остается лишь смотреть ей вслед.
* * *
Позднее тем вечером случается странная вещь. Эмма лежит в полусне на диване — телевизор включен, рядом с диваном стоит пустая бутылка — и вдруг просыпается под голос Декстера Мэйхью. Правда, не понимает ни слова из того, что он говорит: что-то про шутер от первого лица, опцию «мульти» и нон-стоп «стрелялки». Растерянно и испуганно раскрыв глаза, она видит его: он стоит прямо перед ней.
Эмма садится и расплывается в улыбке. Она и раньше видела эту программу. «Правила игры» — ночная передача горячих новостей и обзоров из мира компьютерных игр. Декстер вещает из бутафорской крепости, построенной из пенопластовых глыб и подсвеченной красными лампами; это своего рода чистилище, где игроки с нездоровым цветом лица, ссутулившись, сидят перед гигантским экраном, а Декстер Мэйхью заставляет их жать на кнопки все быстрее и быстрее — и убивать, убивать, убивать.