Она говорила все это.

Я молчала.

Поначалу, я еще хотела возразить, но возражать было нечего.

Нет…

— Может быть, лучше все закончить сейчас? — сказала Найоми, ее голос стал мягче, такой вкрадчивый. — Зачем лишний раз причинять боль… Я прекрасно понимаю вас. Понимаю, как женщины влюбляются в таких мужчин, как Харольд. В него нельзя не влюбиться. Но это иллюзия. Возможно, его влекло к вам, когда вы были в теле той молоденькой девочки. Но настоящая вы — ему не нужны. Подумайте… Он не скажет вам этого прямо, но будет страдать. И вы тоже будете. Зачем это вам?

Зачем?

Я понимала, зачем она говорит все это, понимала, что все это ложь, но…

Это то, что я сама говорила себе постоянно. Ничего не выйдет. Настоящая я — никому не нужна. Рою не нужна. Если он не прогонит меня, то только из жалости.

«Вера, ну посмотри на себе я зеркало!»

Было очень больно.

Я уйду сейчас. Я не в силах слушать это.

Нет, из этого мира домой я уйду только после того, как поговорю с ним. Я хочу услышать это от него. В глаза. Я верю, что он будет достаточно честен со мной… Даже если он соврет мне, я почувствую, ему плохо удается врать.

Сбежать сейчас будет неправильно.

Найоми говорила еще много всего, но я почти не слушала. Это было не важно.

Да, она говорила все это только для того, чтобы я сдалась. Чтобы я повернулась и ушла, и больше никогда не появлялась в жизни Роя. Хотела меня убедить. Я бы даже могла поверить в ее искренность, если бы знала… Но, предав один раз…

Умом я понимала, что все эти слова ничего не стоят. Но сердце ныло.

Потом я просто повернулась и ушла.

Я буду ждать.

Когда Рою станет лучше, я увижу его.

Город пустой и тихий, ветер гонит по улицам пыль… Все закончилось. Праздник закончился. Карнавал. Пора снимать маски. Жизнь возвращается в привычное русло…

У меня там где-то номер в гостинице. Пойти?

Так невыносимо хотелось все бросить, и сбежать домой.

Только море шумит.

И даже день подходит к концу.

Я бродила по городу весь вечер и почти всю ночь. Словно призрак.

Не находила себе места. Не понимала, что мне делать и куда идти. В гостиницу? Я сойду с ума в четырех стенах. Пока двигаешься — немного легче, словно у тебя есть цель, словно есть смысл…

Закат догорел и погас, в окнах зажглись огни.

Ноги болели от долгой ходьбы и хотелось есть. Но я смотрела на все эти кафе… Не хочу сидеть там одна, в толпе чужих людей. Не сейчас. Попила воды в небольшом уличном фонтанчике, купила пару пирожков с курицей. Села на лестнице, между домов, ведущей к морю… прислонилась к стене головой. Люди ходили мимо…

Опустошенность накатывала, даже не знаю почему. Я пыталась понять, что делать дальше, но не могла найти опоры. В чем я уверена? Как должна поступить?

Я прибежала сюда — потому что не могла иначе. Хотела знать, что с Роем все хорошо, что он жив… хотела увидеть его.

Он жив. И что теперь?

Моя жизнь слишком изменилась.

Я, кажется, и заснула так, на ступеньках, размазывая слезы отчаянья по лицу.

Проснулась от ощущения чьего-то присутствия.

— Вера… — шепотом позвал он.

Я дернулась, открыла глаза и чуть было не завизжала, потому что в первый момент не поняла… Да я даже не сразу поняла, где нахожусь, не то что узнать… Рядом со мной, на ступеньках, сидел громадный мужик совершенно дикого вида. Волосы торчали в стороны неравномерными клоками, густая борода топорщилась, рубашка, явно с чужого плеча, с горем пополам, застегивалась на нижние пуговицы и совершенно трещала по швам в груди. Лицо красными пятнами, и на лбу блестят капельки пота. И совершенно дурацкая счастливая улыбка.

— Рой? — всхлипнула я, еще не веря.

Он выдохнул с таким невероятным облегчением, словно гора с плеч, сгреб меня в охапку. Его сердце колотилось бешено.

— Вера, ну что ж ты творишь? Я весь город обегал! — в его голосе и тени упрека, только радость. — Разве так можно?

Мне показалось — я сплю, все это неправда.

Все еще сидела так напряженно.

— Рой…

Не верила. Слезы из глаз, и удержать их я не могла.

— Я испугался, что ты сбежишь домой… — говорил он, прижимаясь своей лохматой щекой к моей щеке, к шее — страшно щекотно, обнимая меня. — Что она наговорила тебе? Не слушай, Вера. Я был в Гильдии, был в гостинице, которую для тебя забронировали, в траттории, на пляже, где только не был. Ну, ладно бы ты сбежала. Там, в твоем мире, я бы тебя все равно нашел. А вдруг что случилось? И что мне делать тогда? Не ходи никуда одна, я тебя больше не отпущу.

— А как же твоя жена? — вышло страшно обиженно.

Он чуть отстранился, удивленно, хмурясь, глядя мне в глаза.

— Вера… Ну, какая она мне жена? Найоми? Я семнадцать лет назад подписал ей согласие на развод. Она все это время была женой Уила. Ну, как?.. Что за глупости?

— Она сказала мне…

— Ты мне не веришь? Копии всех документов есть в курии Сант-Адриано в Илое, мы ведь все равно туда поедем, я возьму для тебя, и ты посмотришь сама.

— Я тебе верю.

— Я все равно возьму, нам понадобится для регистрации брака. Вера, мне никто кроме тебя не нужен. Правда.

Как я могла не верить ему?

Но вдруг испугалась. Брака? Он… Это ведь… Предложение так ведь не делают? Он о чем-то другом? Он говорит о чем-то, что подразумевается само собой.

До дрожи. Почти до истерики, и так столько нервов…

Я боюсь неоправданных, глупых, пустых надежд.

В его глазах — голубое утреннее небо. И любовь.

— У тебя такая борода отросла, — сказала я, боясь, что вот-вот разрыдаюсь окончательно.

Он словно только сейчас вспомнил, усмехнулся, почесал подбородок, потом кое-как попытался пригладить волосы на макушке. Так смешно смутился.

— Страшно выгляжу, да? Я пока и сам не видел. Страшно? Да знаешь, когда регенерация включается на полную, волосы растут просто невероятно, ничего не сделать. Не успел побриться. Я только проснулся и понял, что ты приходила, но ушла… Я бы успел тебя догнать сразу, но они не хотели меня выпускать. Пришлось лезть в окно. Но ты уже куда-то делась. И одежда эта — Кита, еле налезла… а его ботинки мне малы… — он вытянул ногу, шевеля пальцами, показывая, что босиком. — А на голове мне Уил все волосы спалил, но уже отрастают… мы подрались с ним, ты не слышала? Вера… а вот ты ужасно красивая. Я тебя как-то так и представлял.