– Хорошо мужчины начали, без суеты и аккуратно. И силу свою не показывают, но и спуску не дают.

– Ну да, – согласился я, убрал карту в планшетку и спросил офицеров: – Что скажете: пока время есть, может, иерархов допросим?

– Я бы лучше выспался… – пробурчал Серый.

Посмотрев на остальных офицеров и увидев, что лейтенанты поддерживают его, я кивнул и сказал:

– Всем отдыхать, с иерархами сам разберусь.

– Да я же не про то… – попробовал было оправдаться Серый.

– Без претензий. Всё равно сатанисты, скорее всего, будут молчать, а я с ними проведу предварительную работу. Отдыхайте.

Снова вокруг меня никого. Я глотнул воды из фляжки, покатал тёплую влагу в горле, смочил пересохшую гортань и приказал сицилийцам, которые охраняли пленников, следующих отдельно один от другого, притащить ко мне молодого сатаниста. Вскоре появляется Арсен и на колени передо мной бросает связанного крупного мужчину лет тридцати, того, кто был ранен в руку.

Иерарх перевязан, осколок гранаты прошёл вскользь, и пленник вполне способен передвигаться и отвечать на вопросы. Предыдущий допрос, который проходил ночью, несмотря на то что пленника пару раз чувствительно приложили по лицу, ничем не окончился, сектант молчал. Теперь попробую с ним по-доброму поговорить и на психику надавить. При этой методике результат будет в любом случае, хотя и не сразу. Но это ничего, время у нас в запасе имеется, ещё не один день по чащобам и дебрям бегать придётся.

Пора начинать беседу, и я спрашиваю:

– Вы в курсе, кто я?

Пленник поднял на меня глаза, покосился за спину и поморщился, тем самым показал, что хотел бы иметь развязанные руки. Нет уж, таким экземплярам рода человеческого руки развязывать не стоит. Этот сатанист – фанатик, по взгляду заметно, и что он выкинет – не ясно. Пусть спутанный сидит, поблажек он пока не заработал.

– Так вот, – разглядывая иерарха, продолжил я, – меня зовут Александр Мечников. Вы слышали обо мне?

Снова молчание и каменное лицо без каких-либо эмоций.

– Командир, только прикажи, и я заставлю его говорить, – наклонился ко мне Арсен.

– Пока не надо, – ответил я своему охраннику. – Ведь не надо… господин командующий?

По глазам иерарха, которые полыхнули дикой злобой, я понял, что угадал и передо мной на коленях стоит основной полевой стратег Звёздного клана.

– Не хочешь говорить, командующий, и чёрт с тобой. – Я усмехнулся и спросил: – Интересно, у вас выражение «чёрт с тобой» значит то же самое, что у христиан «с нами Бог»?

Опять молчание. Снова мои вопросы, и никаких слов в ответ, только иногда по некоторым реакциям пленника можно было понять, попал ли я в цель или, наоборот, ошибаюсь. Так я «развлекался» минут десять, и, когда решил, что допрос можно окончить, напоследок поддел командующего Звёздных.

– Пьетро, – обратился я к сицилийцу за спиной пленного, – этого в сторонку и следить, чтобы не сбежал. А ко мне второго тащите. Учёный наверняка будет более сговорчив.

Сицилиец половину моих слов не понял, но это и не важно. Главное, что пленник дёрнулся всем телом, уж он-то услышал всё, что необходимо.

«Горячий у сатанистов генерал, – подумал я при этом его движении. – Наверное, привык в штабе сидеть, указания отдавать и считать себя самым умным, а тут выбрался в поле, попал в плен и немую скалу из себя изображает. Ну-ну, давай-давай, фраер. Посмотрим, как ты дальше запоёшь, когда через сорок – пятьдесят километров от непрестанного бега по лесам и недоедания у тебя психика надломится. По-маленькому хочу, по-большому хочу, а руки никто развязывать не будет, и в туалет не выведут. Побегаешь, завоняешь, ноги и ягодицы собственной мочой и дерьмом до крови натрёшь и запоешь, как молодой петушок на солнышко, конечно, если язык себе не откусишь. Но ты этого не сделаешь. Почему? По той простой причине, что ты надеешься на спасение, ведь шум боя у моста через Савалу слышен очень хорошо».

Главкома вражеского войска уволокли, а ему на смену притянули пожилого усача в чёрном балахоне, который был расшит звёздами. С этим я обращался осторожно и бережно, а командир сектантов сидит метрах в ста от нас и сквозь кусты может наблюдать за тем, что же здесь происходит. При этом своего сотоварища по вере и несчастью он видит только со спины, а меня с лица. Пусть нервы себе потреплет, это полезно, скорее сломается, и совсем не обязательно отрезать ему пальцы рук, выкалывать глаз или вставлять в задний проход раскалённый на огне кусок арматуры.

Посмотрев на интеллигентное умное лицо второго сектанта, я спросил его:

– Как вы думаете, чума ещё вернется?

Такого отвлечённого от реальности вопроса усатый дядя никак не ожидал и, не подумав, сказал:

– Нет, вряд ли…

– Я тоже так думаю.

Однако остальные вопросы иерарх, отвечающий за науку, игнорировал. Он молчал, но я после каждого своего вопроса, краем глаза видя, что генерал за нами наблюдает, делал паузу и согласно кивал, как если бы что-то выслушивал. Учёный этого не понял и, скорее всего, принял меня за контуженого, которого бьёт нервный тик. Плевать, это чепуха. Для меня более интересно и важно военного руководителя раскрутить, и поэтому всё, что делается, в первую очередь направлено именно на него.

Наконец, после пятнадцатиминутного опроса, я отпустил и второго пленника. Продолжение завтра, а пока надо посмотреть, что творится у Лиды и Максимова. Я взял свой автомат, подтянул ремешки разгрузки и кивнул Арсену в сторону реки:

– Пойдём прогуляемся.

Телохранитель молчаливой тенью пристроился рядом, и через десять минут мы упали в неглубокий, но просторный окопчик на холме, метрах в ста пятидесяти от моста, где по-прежнему шёл бой. Здесь, замаскированные кустарником, скрывались основные силы первой и второй групп нашего отряда.

– Здравствуй, Саша, – рядом со мной сразу же появилась Лида.

– Привет, Мечник, – следом из кустарника выполз Максимов.

– Салют, товарищи офицеры. Что у вас?

– Всё в порядке, – ответила подруга и протянула мне бинокль: – Сам посмотри.

Сквозь кустарник мост был виден неплохо – пространство старого побитого настила было прямо-таки устлано трупами сектантов. На левом берегу перемещались вражеские воины, и в сторону развалин на нашем берегу вёлся плотный постоянный огонь. Наши воины, напротив, огрызались только тогда, когда сектанты выходили на открытое пространство.

– С полсотни трупов наваляли, – быстро прикинув количество тел на мосту и вернув бинокль подруге, удовлётворенно отметил я.

– Это только те, кто через проёмы в полотне моста вниз не упал, а так, – Лида посмотрела на маленькие золотые часики на своей руке, мой подарок из критских трофеев, – за сорок восемь минут боя больше семи десятков положили. Сначала Звёздные пошли, пятерка разведчиков. Этих сразу срезали, а за ними только Круги из разных кланов. Теперь ждём, когда они силы подтянут и в настоящий прорыв пойдут, тогда и мост взорвём.