Клэр посмотрела на Софи и с удивлением узнала выражение на её лице. Она в первый раз видела, что лицо её старшей сестры принимает такое выражение, но оно было одним из тех, которое частенько появлялось на лице самой Клэр. Так выглядит человек, брошенный в одиночестве. Человек, оставшийся в стороне.

Клэр вдруг почувствовала себя ужасно. Софи права. Она действительно избегала её. Она не знала, что сказать. Она не знала, что делать. Каково это, когда твоя сестра – единорог? Или когда единорог – твоя сестра? Когда Софи перестанет быть человеком с тёмным хвостиком и веснушками на носу и превратится в создание из ослепительного света? В существо с рогом-спиралью, которое способно пробудить слёзы луны?

Она уже ненавидела седую прядку, которая появилась в волосах Софи в результате неудачного эксперимента Барбариса.

Она прижалась к сестре.

– Извини, – прошептала она. – Я с тобой.

Тёплая тяжесть опустилась на голову девочки – Софи положила свою голову на голову Клэр.

– Клэрина, – произнесла она. Её голос был таким тихим, что едва доходил до шёпота. – Я… я боюсь. Королева знает, кто… что… я такое. Она не оставит меня в покое.

Софи (всегда храбрая, бесстрашная Софи) казалась такой печальной, что Клэр захотелось плакать. Но сейчас был не её черёд лить слёзы. Если Софи напугана, тогда Клэр будет храброй за неё, совсем как Софи была храброй за них двоих уже не раз.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала она. – Мы придумаем способ пробудить слёзы луны. Тебе не обязательно превращаться – другой единорог по-прежнему где-то рядом.

Через мгновение Софи негромко ответила:

– Ты права, мы что-нибудь придумаем.

– Но нам столько всего нужно придумать, – добавила Клэр, на мгновение ощутив свою беспомощность. – Гильдии на волосок от войны. Ковало и Акила – застывшие статуи. А Эстелл… У неё ужасные, ужасные планы.

– Всему своё время, – заметила Софи. И она сказала это так спокойно (с таким изяществом и мудростью), что Клэр уже почувствовала, как сестра от неё ускользает. – Мы справимся. В конце концов, Арден – мир чудес.

– Чудесная сила заключена в материи, – произнесла Клэр. Слова легко сошли с её языка, словно она прожила в волшебной стране всю свою жизнь.

– Ну ты довольно хорошая материя, – сказала Софи. – Чудеса – это просто возможность расти и изменяться. У тебя она есть, а теперь… – она издала слабый смешок, – думаю, она есть и у меня. – Софи взяла Клэр за руку. – Скоро мы вернёмся домой, – пообещала она, сжимая её ладонь. – Я это чувствую.

И на мгновение, держа ладонь Софи в своей, Клэр подумала, что она тоже это почувствовала.

Единорогу снился сон.

Он мчался по звёздным лугам и прорывался сквозь галактики зелёной травы.

Ему снился морозный холод, снежинки, щиплющие щёки, и тёплый нос матери, щекочущий его ухо, пробуждающий его ото сна. Ему снились утра, когда он бежал на перегонки с ветром бок о бок с сёстрами, и ночи, когда он гонялся за падающими звёздами, задевавшими горные вершины. Ему снилось, как он распрямляется в полный рост, его сердце пускается вскачь, его песня сливается с безудержным криком самой жизни.

Но звёзды притихли, земля погрузилась в полудрёму. Теперь он последний из рода, не считая приёмыша. Теперь она знает – девочка, желание которой было так велико, что заняло всё её сердце. Девочка, которая была так близка к смерти, что ему пришлось пойти на единственный шаг, который мог её спасти. Он мог ей помочь. Даже сейчас, когда лунный свет проникал в её душу, он чувствовал, как она тянется к нему. Как она ищет его в своих снах.

Если бы только он мог ей сказать, где он. Если бы только он знал, где он.

Единорог был запертым в шкатулке торнадо. Приливом, помещённым в напёрсток. Солнцем под плетёной корзиной. Он был…

«В ловушке!»

Палатка бешено закрутилась перед глазами Софи, когда она выкатилась из гамака. Её ноги с силой опустились на пол. Её сердце отчаянно колотилось – она словно сама только что неслась по звёздным лугам вскачь. Рукой (а у неё по-прежнему были руки, хвала алмазам, а не копыта, которые могли расколоть землю) она смахнула тёмные волосы с глаз.

Ещё прежде, чем Софи услышала лёгкий шорох металла, она поняла, что Сена вынула Огненную кровь из ножен.

– Что происходит? – возмутилась ковательница.

Нэт поднял взъерошенную голову и сонно спросил:

– В чём дело?

– Всё в порядке, – успокоила их Софи. Она чувствовала себя так, словно её кровь заменили на солнечный свет. Пускай её сердце бешено колотилось, а щёки были мокрыми от пота, ей хотелось смеяться. Ей хотелось ликовать. До чего странно было видеть один сон с единорогом на двоих. До чего во всех смыслах впечатляюще!

И на мгновение она даже увидела его самого – создание, быстрое, как ветер, и ослепительное, как солнце. И хотя вокруг его морды росли длинные волоски, а некогда белоснежный круп подёрнуло серым цветом из-за дождя, его глаза всё так же светились пламенем звёзд, а великолепный рог закручивался длинным остриём. Это создание было не из кротких.

И Софи наконец поняла, почему единорог не пришёл, когда Клэр (принцесса Клэр!) призвала его флейтой.

«В ловушке».

И образы, которыми он с ней поделился: замок, напёрсток, корзина. Металл, нить, тростник. Кователь, прядильщик, земледелец. Единорога уже нашла одна из гильдий.

– Клэр! – воскликнула Софи, идя в темноте к гамаку своей сестры на ощупь. – Я знаю, где единорог! Во всяком случае, у меня есть предположение. Он… Клэр?!

Гамак впереди неё тихонько раскачивало ночным ветерком… Он был пуст.

Нет, не совсем пуст.

На одеяле, под которым должна была посапывать Клэр, лежал бумажный цветок. Взяв его в руки, Софи увидела слабые следы карандаша, ползущие по нему, как размазанные муравьи:

«С…

Королева знает, кто ты такая. Значит, ты должна оставаться под защитой Плетёного корня. Но я с этим разберусь. Я обещаю».

Вдохновение, упорство, отвага – это заповеди не только мира чудес, но и писательского труда. И при создании «Снов единорога» немало людей помогали мне находить вдохновение, упорство и отвагу, чтобы я взялась за клавиатуру и погрузилась в историю с головой.

Я безгранично благодарна невероятной команде Glasstown Entertainment: Лоре Паркер, Лексе Хиллер, Эмили Бёрдж и Линли Бёрд. Особая благодарность Эмили, чей энтузиазм и знание детской классики побуждали меня писать, и Лексе, которая умеет разглядеть потенциал писателя и развить все возможности. Я также хочу поблагодарить своего литературного агента, невероятного Стивена Барбара – он всегда знает, какая дорога приведёт нас к единорогам, – и остальных членов команды литературного агентства Inkwell Management, в особенности Линдси Блессинг и Клэр Дрейпер.