— Это непрофессионально.

— Вы о деньгах? Если хотите, я заплачу долги вашего отца…

— Нет! Это не имеет никакого отношения к деньгам. — Она бросила на него испуганный взгляд. — Что же до папы, он, пожалуй, должен немного пострадать за то, что случилось. Может, это послужит для него уроком. Он сам в это ввязался, пусть сам и выкручивается. Так сказала бы моя матушка.

Он коснулся ее плеча утешающим жестом, потом погладил гладкую гибкую спину.

— Бел, я думаю, вы должны это знать: я все рассказал вашему отцу.

Она некоторое время размышляла над этой новостью, не поворачиваясь к нему, вся сжавшись, притянув согнутые колени к груди и обвив их тонкими руками.

— Как он принял это?

— Почти так, как вы могли ожидать.

Она спрятала лицо в коленях, словно отгораживаясь от всего мира.

— С ним все будет хорошо, милая.

— У меня такое ощущение, будто вы сделали что-то ужасное с надзирателем, — сказала она, и голос ее звучал приглушенно. — Я ничего не имею против, но вдруг вас за это накажут?

— Не накажут, — мягко ответил он. — Вам не нужно больше бояться его или вообще вспоминать о нем. Теперь вам ничто не грозит… а я вас люблю.

Услышав эти слова, она подняла голову и повернулась к нему. Губы ее задрожали.

— Я тоже люблю вас, Роберт, — проговорила она очень тихо. — Я не должна, но это не зависит от моей воли.

На лице его медленно расплывалась широкая улыбка. Не обращая внимания на ее сердитый вид, он сгреб ее в охапку и повалил на кровать.

— Не должны? Ах вы, маленькая глупая улитка! Вы не должны любить меня, а? — фыркнул он, голос его звучал мягко и взволнованно. — Не должны — какое глупое слово! Почему это вы не должны меня любить?

— Потому что вы никогда не будете моим по-настоящему.

Он нахмурился, но угрозы его лицо не выражало.

— До сей поры я считал вас умной женщиной.

Она рассмеялась. Он провел пальцем по ее щеке, не сводя с нее глаз.

— Останьтесь со мной. Я уже ваш, вот уже некоторое время как я стал вашим, только вы этого не заметили.

— Прошлой ночью вы собирались выгнать меня. Вот что мне не нравится в этом — отсутствие уверенности.

— А-а, теперь я понял, — прошептал он, глядя ей в глаза. — Уверенность.

— Потому что вы вышвырнете меня на улицу, как только я вам надоем.

Он потянулся к ночному столику и взял помятую флягу, которую положил туда, когда раздевался. Он протянул ее Белинде.

— Вот вам доказательство, дорогая, что я вас не вышвырну на улицу.

Она взяла флягу и принялась рассматривать ее, поворачивая то так, то этак. Глаза ее наполнились слезами.

— Вы могли умереть из-за меня, — прошептала она.

— Да. И если понадобится, я снова сделаю то же самое, чтобы защитить вас. С радостью.

Не говоря ни слова, она повернулась к нему и обвила его шею. крепко прижав к себе. Он услышат, как она всхлипнула, а потом ее слезы упали на его голое плечо.

— У меня нет права сомневаться в вас. Вы такой сильный человек и так терпеливы со мной — вы не заслуживаете моих подозрений. Я прошу прошения, Роберт. Я не хочу быть неблагодарной. Я к этому не привыкла, наверное, но думаю, что теперь я буду вам доверять.

— С этой хорошей новости стоит начать день, — засмеялся он, подхватив пальцем слезу, которая медленно стекала по ее щеке. Слеза сверкнула на кончике его пальца, как бриллиант в утреннем свете. Лед начал таять, подумал он. Он лизнул языком слезинку — она была на вкус соленой.

Вдруг неожиданная мысль мелькнула у него в голове. Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в шею, и улыбнулся, радуясь своей сообразительности.

— Спите, мисс Гамильтон. Я припас нечто удивительное для вас на этот вечер.

— Что же это? — с любопытством спросила она.

— Увидите, — с загадочным видом ответил Хоук.

Он взял длинную прядь ее золотистых волос и с наслаждением вдохнул их аромат.

В тот же день, позднее, Роберт сидел за письменным столом в своей библиотеке. Он послал сообщения о своем отъезде председателям различных парламентских комитетов, составил список распоряжений своему стряпчему и обдумать все прочие детали, пока Бел готовила дом к отъезду хозяев. Она весело порхала по комнатам, помогая горничным надевать на мебель чехлы. Проходя по вестибюлю, она увидела швейцара, который держал в руках письмо, пришедшее для его светлости со специальным посыльным. Бел улыбнулась швейцару и взяла у него письмо, чтобы самой отнести его Роберту. На письме стоял адрес отправителя: «Пансион миссис Холл для благородных девиц».

Она остановилась в нерешительности перед дверью библиотеки. Что бы это значило? Очередной выпад в ее адрес? Но ведь леди Джасинда все еще находится в этом пансионе. Возможно, это не имеет к ней, Белинде, никакого отношения. Внезапно испугавшись — вдруг что-нибудь случилось? вдруг леди Джасинда заболела? — Бел вошла в библиотеку и положила письмо перед Робертом. Потом поцеловала его в лоб.

— Хорошо бы вы немедленно прочитали его. Это только что принес посыльный.

— Господи, что еще? — Роберт взял письмо и сломал печать.

Бел отодвинулась и с нетерпением стала ждать. По мере того как Роберт читал, его мужественное лицо мрачнело. Прочитав, он скомкал письмо.

— Что такое? — быстро спросила она.

— Мне советуют на время взять сестру из пансиона, потому что она разговаривала с незнакомым человеком на людях. С человеком по имени Долф Брекинридж.

И, тихо выругавшись, он отшвырнул бумажный комок. Потрясенная, Бел закрыла рот рукой.

— Как он осмелился?..

— Он, конечно, хотел таким образом нанести удар мне. Слава Богу, что Лиззи Карлайл оказалась рядом и сумела образумить мою сестрицу.

— Он ничего не сделал ей?

— Нет, слава Богу. Лиззи тут же позвала старосту. Брекинридж, судя по всему, пытался заманить сестру в свою карету.

На мгновение Бел утратила дар речи, ей стало не по себе. Мысль о том, что Долф мог сделать что-то гадкое этому невинному ребенку, была ужасна.

— Похоже, моя сестра и ее компаньонка прибудут в Хоуксклиф-Холл вместе с нами, — сказал он, кладя кулаки на стол. — Надеюсь, вы не возражаете, хотя меня это совершенно не устраивает. Я не собирался в ближайшее время заниматься воспитанием сестры.

— Конечно, Роберт, я не возражаю, но как же быть с репутацией девушки? Пожалуй, мне не стоит туда ехать. — Она затаила дыхание и приготовилась к очередному разочарованию.

— Не говорите вздор. Ведь я еду из-за вас. — Он задумчиво поскреб квадратный подбородок. — Если вы не против, мы выдадим вас за ее гувернантку. На севере вас никто не знает.