– И что князь?

– Послал гонцов к отцу готовиться к обороне города и стягивает всех воинов, до каких может дотянуться. Наверное, будет усиливать гарнизон Каменца.

– Это правильно. – Я отпил кваса и сменил тему: – О военных делах ещё поговорим, а пока расскажи, как наши вароги устроились.

– Подробно или кратко?

– Только основное.

– Если говорить по существу, то вароги начинают осваиваться, и у них уже есть успехи, ребятки-то сообразительные и при деньгах. В Галиче варог стал отроком княжеской дружины. В Новгороде к торговле прислонился – ладожские Соколы помогли. В Пскове то же самое, парень обучается купеческому делу. В Полоцке варог при дворе епископа и готов, коль приказ будет, прирезать его. В Суздале наш разведчик в свите князя Ивана Юрьевича Долгорукого, третьего сына Гюрги. В Смоленске разведчик на волоке и ведёт учёт всех кораблей, воинов и товаров, которые с севера на юг и обратно переправляются, а киевского варога только вчера видел, он в Софийском соборе служкой стал и псалмы разучивает.

– А с тем парнем, который в Переяславле должен был осесть, что?

– От него ни слуха ни духа. Пропал варог. Вышел из Киева, в Переяславль двинулся, да исчез. Наверное, его разбойники прибили.

– Наверное?

– Пока не уверен. Мои люди собрали слухи и узнали, что в прошлом году светловолосый молодой бродяга невдалеке от городских стен встретился с разбойниками, троих убил, но и сам полёг. Но поскольку могилки я не видел, а видоков надёжных нет, то ничего точно сказать не могу.

– Понятно. А что с «ромейскими» варогами?

– Неплохо всё. Кто в торговле, а иные в армии, дают взятки и лезут наверх, к чинам и славе.

Итак, основное я узнал, дал знак Бравлину оставить меня и задумался, задав себе резонный вопрос: «Каким должен быть мой следующий шаг?» Да вот только ответить на него не успел, ибо нашлись люди, которые всё решили за меня. Точнее, предложили мне поступить так, как выгодно моей стране, и я это предложение принял.

На постоялом дворе появились нежданные гости: Велемар, племянник великого князя Прибыслава, сухопарый усатый вояка, который во время Северной войны помогал дяде управлять Венедией, и боян Бранко Ростич. Они в венедском посольстве были главными людьми, и обоих я знал, волхва лучше, а Велемара немного хуже. Встретиться с ними собирался ближе к вечеру, но они сами решили меня навестить, и я сразу понял, что это не просто так. Поэтому настроился на серьёзный разговор, и после взаимных приветствий он состоялся.

– Вадим, – начал Велемар, – ты уже знаешь, что галичане собираются выступить на Киев?

– Да, знаю. Точно так же как и то, что Изяслав Мстиславич не хочет ослаблять давление на Суздаль, и, скорее всего, его наследнику придётся драться против галичан и ромеев самому.

– Тогда тебе ничего объяснять не надо. – Лютич огладил свои вислые пшеничного цвета усы. – Киевлянам надо помочь.

– Моих степняков и сотни варягов, которые сейчас в городе, чтобы отбить Владимирко Володаревича, не хватит. – По моим губам пробежала усмешка, и я посмотрел на бояна: – Верно всё понимаю, Бранко?

– Да-да, – согласился он. – Но никто и не говорит, что тебе требуется разгромить целое войско. Надо только придержать галичан, как ты это умеешь. Налёты, ночные нападения, уничтожение обозов, огненные смеси и бомбы по ночам, отстрел вражеских командиров, а также разрушение мостов и переправ. Сейчас в Переяславле собирается ополчение, и к Киеву идут подкрепления из Смоленска, Полоцка, Турова, Пинска и Гомеля, которые смогут дать Владимирко Володаревичу бой под Каменцем. Но они не успевают, и надо выиграть хотя бы пару седмиц.

– Это лично ваше мнение или оно согласовано с князем Мстиславом?

– Князь Мстислав обо всём знает, и мы ему тебя так расхвалили, что он готов передать под твоё командование несколько отрядов.

– Какие именно?

– Несколько сотен чёрных клобуков, пару сотен дружинников из Киева и Каменца да охочих людей человек триста.

«Значит, надо задержать галичан? – задумался я. – Что ж, план реальный. Лично для меня риск не велик, и мои всадники смогут себя показать во всей красе. Опять же с Хорояром и Осокой больше сотни воинов, вароги и дружинники, все ветераны Северной войны, и запас огненных смесей да бомб имеется. Так что можно и повоевать, пока великий князь бьёт суздальцев, ибо мне это выгодно, это нужно Венедии, и это даст понять киевлянам, кто я таков есть».

– Я согласен, – кивнул я. – Когда выступать на Каменец?

– Через два дня. – Велемар, который, наверное, уже пообещал старшему сыну Изяслава Мстиславича, что я буду оборонять земли Киевского княжества, облегчённо выдохнул.

– С князем Мстиславом встреча будет?

– Да, сегодня же. Заодно и пленника своего ему передашь… – Лютич осёкся, видимо, вспомнил, как я в своё время не отдал пленного Игоря Ольговича, и спросил: – Или ты его себе оставишь?

– Возиться с ним не хочется, так что поговорю с Рюриковичем по душам и отпущу. Мне он не нужен, и прибытка большого с него не будет.

– Вот и хорошо. – Велемар и Бранко переглянулись. – Тогда мы вечером зайдём и в детинец вместе отправимся.

– Я не против.

Ещё некоторое время мы поговорили на общие темы. Затем гости ушли, а я отдал приказы своим ближним людям. Бравлин с двумя десятками разведчиков остаётся в Киеве, а Хорояр собирает воинов. Мы выступаем в поход, а припасы и лошадей для моих дружинников дадут киевляне. И после того, как Осока и Вепрь взялись за дело, я посетил пленника, который с парой своих воинов сидел в том самом подвале, где в прошлом году находился Валентин Кедрин.

Ростислав Юрьевич встретил меня настороженно, хотя его никто не избивал, не пытал, на цепь не сажал и голодом не морил. Ну, это и понятно. Трудно привыкнуть к тому, что он – князь только по титулу, а за душой ничего нет и дружина рассеяна. Однако, что у него на душе творится, мне было неинтересно. Поэтому я сразу перешёл к сути и спросил Долгорукого:

– Ростислав Юрьевич, ты свободу получить хочешь?

Помедлив, Долгорукий согласно мотнул головой:

– Да.

– В таком случае слушай моё условие. Как вольного человека я передам тебя сыну Изяслава Мстиславича, и ты будешь свободен. Взять с тебя нечего, но с тобой имя и княжеское достоинство. Значит, ты ещё поднимешься, и, когда это произойдёт, я потребую с тебя должок. Что попрошу, то и отдашь. Устраивает такой расклад?

– А если я потом от своих слов отрекусь?

– Достану тебя и всю семью вырежу. Я это смогу.

– А что хоть потребуешь? – Князь скривился.

– Пока не знаю. Может, землицы, может, серебра, а может, об услуге попрошу или ребёнка твоего себе возьму.

– А что будет, если сейчас ты услышишь отказ?