Отметим, однако, что в ближайшие несколько десятилетий эпидемия СПИДа нанесет удары по трем крупнейшим евразийским странам — Индии, России и Китаю.[373]Для болезни характерен длительный инкубационный период — от 7 до 10 лет, и поэтому вспышки смертоносного заболевания ожидаются в этих странах в период с 2010 по 2020 годы.

Сегодня сомнительные лавры мирового лидера по числу больных СПИДом принадлежат Индии. Там число инфицированных уже перешагнуло за 5 млн человек. При этом прогнозируется колоссальный размах эпидемии в силу чрезвычайной распространенности проституции, культурных запретов на сексуальное образование и нежелания населения использовать какие-либо средства защиты от заражения, включая презервативы.

В России ситуация приняла иной оборот. В стране резко выросло число наркоманов, использующих шприцы, расцвела сексуальная вседозволенность (о чем свидетельствует рост числа внебрачных детей), в геометрической прогрессии выросло количество проституток, а тюрьмы превратились в места гомосексуальных изнасилований любого вновь прибывшего заключенного и стали гигантскими лабораториями для разведения вируса СПИД. Именно поэтому в Российской Федерации прогнозируется наиболее серьезный экономический ущерб от грядущей вспышки эпидемии.[374]Действительно, сегодня число больных в стране превысило 1 млн человек, и эта цифра быстро растет. Согласно аналитическому отчету, опубликованному в журнале Foreign Affairs, даже небольшая эпидемия СПИДа приведет к прекращению роста российской экономики, а полномасштабная вспышка снизит темпы роста к 2025 году наполовину.[375]Необходимо разобраться в механизме экономического ущерба, наносимого эпидемией СПИДа, поскольку вирус очень скоро, возможно, нанесет мощный удар по китайскому «экономическому чуду».

Книг на эту тему пока еще немного, но их авторам уже удалось достоверно выделить некоторые из макроэкономических последствий вспышек СПИДа для национальных экономик. Удар придется и по темпам роста населения, и по рынку труда, и по уровню сбережений. Чем шире удается взглянуть на ситуацию, тем более негативной оказывается цепочка последствий.

Но уже сейчас ясно, что влияние эпидемии СПИДа на семьи с низким доходом еще полностью не раскрыто. Во-первых, укорачивается продолжительность жизни взрослых членов семьи, и это существенно влияет на вложение средств в общее и техническое образование детей, что в свою очередь снижает объем инвестиций в обновление человеческого капитала региона. Во-вторых, повсеместное распространение заболевания в регионе серьезно влияет на принятие международными инвесторами решений о вложении капитала, переносе технологий и комплектовании кадрами. Даже этих двух заключений достаточно, чтобы увидеть, насколько долгосрочными могут быть последствия вспышки СПИДа для национальной экономики. По сути, страна отсекается от процесса глобализации. В перспективе это гораздо опаснее для ее развития, чем снижение численности трудоспособного населения или падение уровня сбережений.

Foreign Affairs [376]

Самое трагичное в эпидемии СПИДа— то, что болезнь наносит удар по лучшей части национальных трудовых резервов: по людям в возрасте от 25 до 40 лет. Причина этого ясна — мужчины и женщины этой возрастной категории наиболее сексуально активны. Как только большая часть из них будет исключена из трудоспособного населения болезнью или смертью, произойдет резкое падение производительности труда.

Экономисты, глубоко занимавшиеся этой проблемой, выделили три основных формы ущерба, которые СПИД наносит работодателям и экономике в целом. Во-первых, это затраты на прекращение трудовых отношений, включающие в себя оплату соцпакета, пособий и похорон. Во-вторых, это затраты на замещение открывшихся вакансий, то есть потери в период подбора кадров на должность, стоимость подготовки и переподготовки. Кроме того, в случае, когда компания лишается высококвалифицированных работников, вместе с ними она зачастую теряет невосполнимое ноу-хау. Одновременно с этим и здоровые люди, как это уже стало очевидно на примере экономик африканских стран, вынуждены принимать на себя сверхурочную работу, что снижает общую эффективность предприятий в долгосрочной перспективе за счет повышенной усталости персонала.

И наконец, затраты, связанные непосредственно с болезнью. К ним относятся потери от отсутствия работников на предприятии по болезни, снижение производительности труда, повышение затрат времени руководящего состава на решение экстренных проблем больных работников и высокая стоимость медицинского обслуживания. Есть и скрытые потери — снижение корпоративного духа и необходимость отпускать работников на постоянные похороны коллег. Факт резкого снижения производительности труда у больных СПИДом подтвержден многочисленными научными исследованиями. Даже если сам сотрудник здоров, он может отсутствовать на рабочем месте из-за необходимости оказывать помощь больным членам семьи.

С точки зрения макроэкономики воздействие эпидемий СПИДа не ограничивается лишь заводами, фабриками и офисными центрами. Удар приходится и по розничной торговле. Больные, как правило, имеют более низкий доход, уровень сбережений и, соответственно, — меньшую покупательную способность, которая является основным стимулом экономического роста. Снижается и уровень налоговых сборов при одновременном росте затрат на медицину и социальное страхование.

Большинство аналитиков пришло к выводу, что именно Китай, а не Индия или Россия наиболее пострадает от эпидемии СПИДа, и что экономические последствия китайского кризиса будут ощутимы не только внутри страны, но и во всей мировой экономике. Согласно «сценарию судного дня», общее количество умерших от СПИДа составит в Китае в 2025 году около 40 млн человек, и темпы экономического роста Китая упадут на 1–3 %.[377]

Однако почему страна, не отличающаяся особым распространением гомосексуализма или беспорядочных половых связей (в отличие, например, от Таиланда или Бразилии), должна стать крупнейшим полем развертывания эпидемии СПИДа в мире? Ответ на этот вопрос трагичен и во многом постыден. Китай уже вошел в мировую историю, как регион, где эпидемия СПИДа началась после действий правительства, совершаемых «из лучших побуждений», как последствие государственной программы по ликвидации застойной бедности в деревнях.

Статьи о СПИДе, появляющиеся в официальной китайской прессе, как правило, винят в его распространении наркоманов, использующих внутривенные инъекции, и лиц, занимающихся сексом без презервативов. Однако куда меньше обсуждается роль станций переливания крови, сеть которых была развернута по всему Китаю в конце 80-х — начале 90-х годов. Особенно активно эта работа велась в Хунани и некоторых других центральных провинциях страны. Многие из этих учреждений находились в ведении местных властей, но существовали и незаконные «банки донорской крови», известные в народе под названием «кровавые головы» (цзюэту). Их число быстро росло, поскольку в мире всегда существует высокий спрос на плазму крови. Однако в центрах практически отсутствовали санитарные условия, обеспечивающие безопасность доноров и образцов крови, и, как следствие, выросло число инфекционных заболеваний. Только в Хунани количество зараженных доноров составляет, по разным оценкам, от 150 тысяч до 1 млн человек.