Геополитическое мироощущение формируется на основе социокультурной и самобытно-исторической субъектности, которые связаны с этнокультурными, лингвистическими и религиозными характеристиками, национальным сознанием и идентичностью. Комплекс этих факторов рационален и иррационален одновременно. С одной стороны, должна быть рациональна совокупность взглядов, оценок, принципов, определяющих общее видение, понимание мира политики, места в нем человека и его социально-политической адаптации, что отражается в жизненных позициях, программах поведения, действиях людей и народов. С другой – это интуитивное ощущение близкого и чуждого, общего и разного, приемлемого и неприемлемого.

Все эти компоненты нуждаются в поддержании, развитии, совершенствовании, что невозможно без научнообоснованной доктрины развития российского пространства, реализованной во всех жизненно важных общественных системах, начиная от образования и воспитания и заканчивая политико-правовыми и информационными структурами. Необходимые объективные основания для формирования подобной доктрины существуют в историческом опыте, культуре, религии, в особом культурно-цивилизационном коде России; в великих научных и научно-технических достижениях; в «успешном опыте создания сверхсложных технических и социальных систем» (Л. Г. Ивашов); в самой масштабной и богатой территории мира; в выгодном пространственном положении; в опыте переустройства мировой социально-экономической системы и в практике системного антикапитализма (опыт СССР). Учитывая вышесказанное, становится очевидным, что будущее России за большой интеграцией.

Россия может не только консолидировать свое цивилизационное пространство, не допустить превращения его в пространство всемирной войны, но и предложить миру новую модель интеграции – геополитическую «матрешку», состоящую из нескольких уровней, сфер, «куколок» интегративного развития.

Первая геополитическая «куколка» – это собственный проект возрождения на основе «масштабируемой» (Н. Талеб), инновационной экономики и построения сильного государства. Вторая «куколка», которая формируется параллельно с первой, это Евразийский экономический союз (ЕАЭС), на первоначальном этапе в составе Беларуси, Казахстана и РФ.

По мере укрепления ЕАЭС эта «куколка» будет разрастаться, включая в себя другие страны СНГ и всего евразийского континента. На первом этапе – это Армения, Киргизия, уже вступившие в Союз; на втором и последующих – ряд других государств. Вопрос о вхождении в ЕАЭС Украины – естественный и выгодный всем участникам проекта – в силу столкновения интересов геополитических гигантов за эту территорию как следствие недопущения усиления России отложен на неопределенное время. Третья «куколка» или первый внешний контур предполагает создание пула наблюдателей и партнеров, прежде всего, по зоне свободной торговли (ЗСТ). В настоящее время интерес к ЗСТ выражают Китай, Египет, Индия, Иран, Турция и даже ЕС. 29 мая 2015 г. соглашение о присоединении к зоне свободной торговли было подписано с Вьетнамом (вступило в силу через 60 дней после того, как все страны ЕАЭС и сам Вьетнам его ратифицировали).

Опять же, параллельно с названными процессами, должна получить развитие четвертая «куколка». Речь идет о расширении Шанхайской организации сотрудничества за счет привлечения Индии, Ирана, Афганистана и Пакистана. В дальнейшем состав ШОС, как и ЕАЭС, может расширяться при сохранении ключевой роли в этих структурах России и Китая. Таким образом может быть сформирован альянс континентальных держав (цивилизаций) как альтернатива англосаксонскому проекту по созданию «управляемого хаоса» на пространствах Евразии. Пятой «куколкой» должны стать широкие континентальные и межконтинентальные союзы, такие как БРИКС, АСЕАН и т. д., в основе которых будет лежать новое стратегическое видение развития.

В идеале альтернативным западным технологиям должен быть и сам процесс создания такой геополитической «матрешки», основанный на экономическом прагматизме, добровольности интеграции, принципах равенства, невмешательства во внутренние дела друг друга, уважения суверенитета и неприкосновенности государственных границ, на основе консенсуса и учета интересов каждой страны-участницы. При этом наднациональные органы должны обладать четкими и реальными полномочиями. Эти принципы евразийской интеграции, сформулированные Президентом Казахстана Н. А. Назарбаевым еще в 1994 году и подтвержденные в 2011 году, не только стали основой ЕАЭС, но и остаются актуальными для более широких коалиций.

Современные консолидационные и интеграционные процессы проходят далеко не просто. На пути евразийской интеграции, безусловно, будут проблемы и разного рода препятствия. Английская поговорка гласит: «Каждое приобретение – есть потеря». Речь идет об экономических, социальных, политических и даже геополитических рисках. Национальные интересы одних государств сталкиваются с интересами других стран, объединений, регионов. К этому следует добавить, что участники интеграции находятся на разных уровнях экономического и социального развития. Поэтому, несмотря на взаимную выгоду от консолидации и интеграции, вклад одних участников в той или иной сфере оказывается большим, чем других. Имеет значение и неоднородность интересов различных групп внутри консолидирующихся обществ и интегрирующихся стран. Кто-то выигрывает от интеграции в большей степени, поэтому заинтересован в ней, в то время как другие слои населения или группы оказываются в проигрыше, уверены, что во временном. Тем не менее этот временный или даже иллюзорный проигрыш заставляет их выступать против интеграционных процессов и оказывать давление на правительственные структуры.

Все это заставляет российских экспертов и политиков искать новые схемы и модели интеграции, максимально соответствующие ценностям и традициям объединяющихся сообществ. При этом следует помнить, что альфой и омегой европейской интеграции была и остается идея максимализации прибыли и минимизации издержек, создание легко манипулируемого и управляемого общества потребления. Именно ради этой цели рушились Советский Союз и социалистическая система, разрабатывались и внедрялись всевозможные «пределы роста», обосновывались принципы «устойчивого развития» и экологических движений, создавалась Болонская система и т. п. Однако и после разрушения СССР и внедрения вирусов деструкции на постсоветском, шире – постсоциалистическом пространстве, Запад не утратил интереса к проектированию Истории, разрушению России и переформатированию ее цивилизационного пространства.

Так, Г. Киссинджер пишет о «мировом порядке», который устанавливается теми или иными ведущими державами, зб. Бжезинский обосновывает «мировую гегемонию» США и «расширенного и более энергичного Запада», а М. Тэтчер призывала «прославлять победу глобального капитализма» и т. п. О понятиях, очень близких, если не сходных с «глобальным проектом», писали многие западные ученые и практики, например, Э. М. Хаус, А. Кинг, Б. Шнайдер, Э. Пестель, Э. Ласло и другие. И во всех этих проектах России либо нет места вообще, либо предполагается ее расчленение или низведение до уровня сырьевого придатка.

Непонимание, равно как и игнорирование, проектного характера всемирно-исторического процесса ведет к глубоко ошибочному видению России лишь частью Европы. Это загоняет нас сразу в две ловушки. Первая из них – геополитическая. Вторая – концептуальная, гносеологическая. В первом случае, как верно отмечает В. Б. Павленко, «абсолютно все концепции и школы классической геополитики – от Ф. Ратцеля и Р. Челлена до X. Дж. Маккиндера, К. Хаусхофера и Зб. Бжезинского – считают нашу страну центральной частью евразийского Хартленда – «мирового острова». Европа – не более чем примыкающий к нему маленький полуостров». Величины, очевидно, несопоставимые. Во втором случае – это западноцентричное понимание всемирно-исторического процесса, закрепленное концепциями, объединенными теорией модернизации. В результате Россия становится извечно догоняющей Запад, и на этом пути вырваться вперед нет никаких возможностей.