Гарри испытующе посмотрел на Энди. Тому, конечно же, хотелось отказаться. Но он вспомнил разговор с матерью и ее утверждение, что каждый настоящий полицейский должен уметь ругаться и уметь пить. — А, черт, — махнул рукой Энди, и добавил, — наливай, Люси.

Янтарная жидкость полилась в стаканы. И когда сослуживцы уселись за столом, то им сделалось уютно и тепло. Гарри Трумен немного отпил из стакана и отставил его в сторону. Люси лишь прикоснулась губами к напитку. А Энди Брендон, уже решившись на все, одним махом осушил стакан. Его лицо исказила судорога. Он через силу сглотнул и тут же принялся запивать виски кофе. Но кофе был очень горячим и Энди принялся махать рукой, широко раскрыв рот. — Энди, с тобой все в порядке? — забеспокоилась Люси. — Конечно, конечно, дорогая, — через силу выдавливал из себя слова Энди.

Гарри лишь скептично посмеивался и усмехался краешком губ. — Люси, я думаю, что Энди не вредно будет и повторить. Смотри, как он залихватски выпил.

Люси, привыкшая буквально воспринимать все распоряжения своего шефа, еще до конца не сообразив, что делает, вновь налила четверть стакана и подала его Энди. Тот, боясь показаться нерешительным, вновь выпил стакан залпом. Но теперь он не скривился. На его лице появилась блаженная улыбка. Наконец-то, Энди Брендон почувствовал себя настоящим мужчиной, настоящим полицейским.

Гарри не на шутку встревожился. Глаза Энди явственно смотрели в разные стороны. Один был направлен на шерифа, второй — на Люси. Один глаз был строг, второй — радостно светился. — Послушай Люси, — зашептал шериф, — по-моему, мы с тобой переборщили.

Люси была счастлива и, казалось, не замечала превращений офицера Брендона. — А-а, что, босс? — Я тебе говорю, Люси, что мы, кажется, переборщили с виски. Брендон, по-моему, в стельку пьян.

Люси всмотрелась в лицо своего парня. Озабоченность Гарри передалась и ей. Энди хотел что-то сказать, но язык заплетался. И он жестом показал, чтобы Люси налила еще.

Но шериф решительно закупорил бутылку и поставил ее на пол. — Послушай, Брендон, — сказал Гарри. — Сэр, помните, как я спас вам жизнь? — с пафосом произнес Энди. — Конечно, Энди, помню. Только с чего это ты стал называть меня на Вы? — А что, разве мы знакомы? — сказал Энди и поник головой. — Ладно, Люси, — вздохнул Гарри, — это я виноват. — Да что вы, босс, — засуетилась она, — это я во всем виновата. Видите, как глупо все получилось.. Это все мой идиотский звонок. Но я была так напугана. — Давай, Люси, поможешь дотащить мне Брендона до машины, а я уж завезу его домой.

Гарри и Люси подхватили Энди под руки. Тот счастливо улыбался и старался поцеловать Гарри в ухо. Трумен увернулся и сказал, обращаясь к Люси: — По-моему, у вас с Энди теперь все будет хорошо. — Какое уж тут хорошо? — чуть не вслипывала Люси, — только вы, босс, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. Ведь все будут смеяться над Брендоном. — Да нет, что ты, я сам завезу Энди домой и сразу же про все забуду. — Правда? — абсолютно искренне спросила Люси. — Конечно, — отвечал Гарри, таща Энди по плиткам дорожки. Тот невпопад переступал ногами и все время приговаривал:— Эй, Гарри, куда ты меня тащишь? Люси, ты что, хочешь от меня избавиться?

Хорошо, хорошо, Энди, все в порядке, все отлично.

Гарри и Люси погрузили Брендона в машину. — Мне так неудобно, босс, — еще раз попробовала обратиться к шерифу Люси. — Да, ничего, не переживай. Все нормально. Энди настоящий парень.

Шериф вскинул на прощание руку. Его машина резко развернулась и понеслась к дому Брендона. Ехать было недолго.

Наконец, Гарри Трумен дотащил упирающегося Энди к дверям его дома. Энди, казалось, немного протрезвел. Он достал ключ и открыл дверь, — Энди, я все-таки доведу тебя до постели, — предложил Гарри.

Тот пожал плечами и не в силах вымолвить ни слова, просто кивнул головой. Так они и вошли в гостиную — Гарри обнимал Энди за плечи. — Добрый вечер, миссис Брендон, — немного растерянно сказал шериф, заметив, что в гостиной за столом сидит мать Энди. — Доброй ночи, — ледяным голосом проговорила миссис Брендон.

От звука голоса матери Энди встрепенулся. Он вскинул голову и уже окончательно протрезвел, когда увидел, что мать держит в руках номер журнала «Мир плоти», который он по неосторожности забыл на своей кровати. — Доброй ночи, — откланялся Гарри Трумен. — Что это такое, сын? — грозно спросила миссис Брендон и громко ударила журналом о крышку стола.

Энди хотел что-то ответить, но только виновато опустил голову.

Беседа Дэйла Купера и Альберта Розенфельда в закусочной. — Арнольд Розенфельд демонстрирует свои выдающиеся знания криминалистики. — Гарри Трумен рассказывает Дэйлу Куперу о странной истории, произошедшей с ним в Санта-Монике.

Приезд в город Альберта Розенфельда несколько воодушевил Купера — он надеялся, что тот, как классный специалист, поможет разрешить некоторые загадки, поставившие агента ФБР и тупик.

Купер был неплохим психологом, и он знал, причем не только по собственному опыту, но и из курса психологии, пройденного в Академии ФБР в Филадельфии: ничто не располагает так к откровенности, как питье кофе в каком-нибудь тихом заведении. Свой утренний кофе Дэйл пил или в кабинете Трумена, если утро заставало его там, или в кафе Нормы Дженнингс. Помня о несколько натянутых отношениях Розенфельда с местным шерифом, Купер решил избрать кафе, как достаточно нейтральное место.

Сидя за столиком, Купер с улыбкой смотрел на судмедэксперта — тот, не в силах дождаться, пока кофе остынет, ожег язык и теперь выглядел несколько расстроенным.

Розенфельд, отставив чашечку, обернулся к Дэйлу. — Чего ты улыбаешься?..

Дэйл опустил глаза в чашку, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Тебе смешно, что я так ожегся?.. — Нет… Теперь ты хоть на какое-то время будешь вынужден воздержаться от слов вроде «козел», «урод», «кретин» и «ублюдок», — объяснил Купер причину своего хорошего настроения.

Альберт улыбнулся в ответ и, попробовав кофе, чтобы убедиться, достаточно ли он остыл, отважился, наконец, сделать небольшой глоток. — Извини, Дэйл, но у меня такой характер… Да, — спохватился он, — а как ты себя чувствуешь?..

Дэйл, сделав еще несколько глотков, ответил вопросом на вопрос: — А почему это тебя так интересует?..

Розенфельд заложил ногу за ногу. — Этот вопрос к человеку, получившему три пули в живот, совершенно не лишен…

Дэйл махнул рукой. — А-а… Нормально… Можешь не волноваться.

Розенфельд допил кофе до половины и решительным жестом отставил чашку. — Все, с меня достаточно… В этом паршивом городишке ничего не могут делать толком, даже кофе варить… — посмотрев на Купера, он произнес: — а я, Дэйл, между прочим, и не волнуюсь… — Тогда зачем же спрашиваешь?..

Розенфельд вздохнул, словно этот вопрос доставил ему какое-то неудобство. — Из вежливости… — Понятно, — протянул Купер, — что ж, спасибо за искренность… — сделав несколько небольших глотков, он отставил кофейную чашку и, обернувшись к судмедэксперту, произнес: — Честно говоря, после этого покушения я расстроился не из-за того, что могу умереть, а из-за того, что могу умереть, ничего так и не увидев,..