– Ну, подхарчились немного, теперь давай о деле. Мы что тебя позвали? Хоть товар и не продан весь, но твою долю вернем прямо сейчас, а прибыль – немного опосля, когда все продадим. Не возражаешь?

– Да нет.

– Правильно, деньги в деле крутиться должны, прибыль приносить. Сколько мы тебе должны, помнишь?

– Сто рублей серебром я давал еще до поездки и слиток золота в Генуе – за работу у дожа.

– Истинно так! Держи серебро.

Кондрат передал мне мешочки с монетами.

– Не трудись считать, меж партнерами обмана быть не может. Вот золото слитком я тебе не верну, коли помнишь – я его по весу на флорины менял.

– Помню, как же.

– Было в нем два фунта по весу. Столько же и возвращаем.

Кондрат протянул мне второй мешочек. Я раскрыл его – монеты самые разные – цехины, флорины, дублоны, – но все золотые.

Ксандр засмеялся:

– Можешь перевесить.

– Ладно, верю.

– Как все продадим, посчитаем прибыль по записям нашим и поделим согласно вложенной доле. Так?

– Так.

Кондрат вздохнул:

– Оружие плохо идет. Задарма отдавать не хочется, а настоящего ценителя нет. Или наше, дешевое берут, или те, кто понимает, «дамаск» спрашивают.

– Попробую помочь. Завтра наметил к наместнику с визитом отметиться – уважить боярина надо, да и знаю – ждет он меня, вот и закину наживку, может, для ополчения или дружины своей купит.

– Ну, дай-то Бог!

Мы не спеша доели угощение и допили вино – не пропадать же оплаченному добру.

Разошлись.

Я остро пожалел, что не захватил с собой никакого оружия, не считая поясного ножа. И за куда меньшие деньги шпыни жизни одиноких прохожих, неустойчиво идущих по улице, лишали. Но обошлось.

Покачиваясь от выпитого, я добрел до дома.

А утром помчался к Ксандру.

– К наместнику сегодня иду, подарок нужен.

Большого выбора не было, кроме как подобрать испанский клинок. Оружие – неплохой подарок для воеводы, с другой стороны – пусть посмотрит на товар, может быть, и в самом деле созреет для покупки партии.

Выбрал лучшее из того, что оставалось. Клинок отменный, да ножны простоваты. Коли для боя – то, что надо, а покрасоваться перед народом – так у наместника найдется чем.

Я надел лучшие одежды, прицепил к поясу саблю, что приготовил в подарок, и направился по Ивановской пешком ко двору наместника. Сколько же я не был у Демьяна? Месяцев семь, не меньше. Я немного волновался, шел медленно, искал ответы на вероятные вопросы.

Привратник меня сразу признал, а слуга в сенях сказал, что хозяин откушивать изволит.

Меня сопроводили на второй этаж, до трапезной. Слуга, постучав, вошел, я же остался в коридоре.

– Заходи! Ждет.

Я вошел, отвесил поклон, перекрестился истово на образа, отцепил с пояса шпагу и, держа ее на вытянутых руках, приблизился к столу. Демьян сидел, нахмурившись. Я положил шпагу в ножнах на стол.

– Будь здрав, боярин! Это мой подарок из заморских стран.

– Отчего же подарок скромный? – удивился Демьян, взглянув на ножны.

– А ты в деле его попробуй.

Демьян вышел из-за стола, взял шпагу в руки, покрутил, поджал губу:

– Ножны уж больно завалящие.

– Так не для парадов шпага, для боя. Ты попробуй, как в руке она ладна.

Наместник вытащил шпагу из ножен, оглядел клинок, сделал несколько взмахов.

– Ну что ж, вижу, и в самом деле – хороша! – согласился он. – Не знаю, как в бою, но в руке сидит плотно, легка, удобна.

Лицо его постепенно смягчилось. Он положил шпагу на стол.

– Ты где пропадал?

– В страны заморские ездил с купцами владимирскими на заработки.

– И как? Заработали?

– Немного удалось.

– Ну садись, обскажи.

Я вкратце описал свои приключения, сделав акцент на истории у ливийских берегов, на моем побеге из дворца Франческо Медичи во Флоренции. Наместник заинтересовался рассказом, а когда я закончил, засыпал вопросами. Видно, мои приключения не оставили его равнодушным. Особенно Демьяна заинтересовало желание правителя Генуи, дожа Джакопо Дураццо-Гримальди посольство к Ивану Грозному в Москву отправить, торговлю с Московией наладить.

Потом нахмурился.

– Мог бы и заранее сказать, что уезжаешь.

– Чего бы изменилось, боярин? Деньги на жизнь нужны по-всякому.

– Ладно, прощаю, инда деньги и вправду на жизнь зарабатывать надо. Однако же извещай впредь, коли надолго уехать надобность будет.

– Договорились.

Складки на хмуром челе наместника разгладились. Он вновь взял в руки шпагу.

– Говоришь – за морем теперь все такие носят?

– Все, боярин.

– Тогда ножны закажу дорогие – есть мастера такие у меня, да с нею и ходить буду, легка и удобна.

– Для воинства своего прикупи, пока у купцов есть, – подкинул я идею, помня о проблеме Ксандра и Кондрата.

– Да? И почем просят? – оживился наместник.

– Оружие разное купцы предлагают, и цена разнится. Пошли старшего из дружинников, пусть посмотрит, подберет.

Наместник задумался, сощурив один глаз – видно, прикидывал возможности городской казны, – оружие-то дорогое! Покряхтел, потом тряхнул бородой.

– А что? Скажу! Инда у кого другого подкупить все одно придется вскорости. Авось сговоримся.

У каждого свой расчет и выгода…

Наместник поднялся, прошелся по комнате, приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Я уже понял, что он от меня хочет, и заранее приготовился.

«Ого, да ты нетерпелив и ненасытен, батюшка!» – отметил я, сжавшись и лихорадочно роясь в памяти. Но виду не подал.

– Давно предсказаний от тебя не слыхал. Покамест ни разу ты не ошибся. Не томи, скажи – что в государстве твориться будет? – вперился в меня взглядом Демьян.

– Далеко пока заглянуть не могу, но кое-что ценное скажу, не без того. Слушай!

Наместник взял кресло, подтащил ко мне поближе, уселся и весь обратился во внимание.

– Самое для тебя главное, – начал я, – на царя временное помрачение найдет. И отдаст он свою власть, вроде как понарошку, Симеону Бекбулатовичу, касимовскому хану, и наречет его «великим князем всея Руси». Однако же сам власть из рук не выпустит, зорко смотреть будет, кто к Симеону на поклон поедет. А через год – сместит Симеона да сам снова воцарится в Кремле. На уловку сию не поддавайся, поклоны бей, да царя уважай по-прежнему. Сторицей тебе то вернется!