Уже перед отбытием Игнатьева и Мартынова Петр напомнил первому о просьбе навестить адвоката. Все же уплачена целая тысяча, а тот не желает отзываться. Взыскивать с него деньги по суду Петр не собирается, ему нужен именно результат. Кстати, окончательно Игнатьева в непричастности Петра к убийству убедила именно эта тысяча, выделенная адвокату для найма частного сыщика. Серьезные деньги. Вот так запросто, да еще и при достаточно мягком приговоре, такой суммой никто разбрасываться не станет.

Вообще Игнатьев хотел сманить к себе и Кессениха, чем заставил Петра изрядно понервничать. Перед немцем открывались достаточно хорошие перспективы, чтобы он мог наплевать на разрыв контракта с Министерством путей сообщения России, слегка подмоченную репутацию и некую неустойку за невыполнение условий договора найма.

Иными словами, чтобы Кессених остался в этой глуши, Пастухов должен был дать ему больше, чем мог предложить Игнатьев. Гораздо больше. И именно тогда Петр словно бросился в омут с головой и рассказал немцу всю свою подлинную историю. Тот поверил не сразу. Вернее, даже вообще не поверил, тут же усомнившись в душевном здоровье товарища.

Но, начав с закатом, к первым петухам Пастухов все же убедил инженера в том, что вполне даже дружит с головой. А еще имеет в ней много чего полезного и ценного. Вот только не знает, как все это выдать на-гора, чтобы не оказаться в психушке или в какой комнатке с мягкими стенами, под присмотром внимательных и предупредительных надсмотрщиков.

Не сказать, что Кессениха не посетила мысль о патриотическом долге перед Германской империей и кайзером. Но все же здравый смысл победил. Шанс, подобный этому, сродни самому настоящему чуду. Да, по сути, это чудо и есть. И что, вот так бездарно распорядиться возможностью, которую можно смело поставить в один ряд с даром божьим?

А как это еще назвать? Да, легко не будет. Да, потребуются силы, его ждут бессонные ночи, напряженный, едва ли не каторжный труд. Ведь все нужно рассчитать, довести до ума, додумать. Но одно то, что Петр знал точно, в каком направлении нужно двигаться, дорогого стоит. А также уверенность в том, что это вовсе не тупик. Есть понимание общего принципа, а подчас и кое-какой конкретики. Кессених имел все шансы вписать свое имя в историю золотыми буквами. И Пастухов был обеими руками «за». Ему вообще от жизни нужно немного.

Кстати, если раньше Петр хотел создать двигатель внутреннего сгорания для того, чтобы прославиться и разбогатеть, то теперь цель была совершенно иной. С Игнатьевым у него отношения вроде как наладились. Оставалось вернуть расположение девушки. И для этого ему необходимы две вещи. Первая — доказать свою непричастность к смерти Ростоцкого. И вторая — создать-таки ДВС, способный не просто достойно конкурировать с лучшими местными паровиками, но и превзойти их. Угу. Чтобы завоевать одних девушек, нужны цветы, другим на худой конец хватит бриллиантов, а вот его избраннице подавай принципиально новый двигатель.

Петр решил сначала сделать ставку на дизель. Мощный, экономичный. Подумаешь, ему известны только двигатели легковых автомобилей. Принцип-то один. К тому же то, до чего конструкторы в его мире доходили десятилетиями, он вполне мог выдать на-гора практически походя. Ну разве что как в том анекдоте — после сборки доработать напильником. Здесь в роли напильника выступает Отто Рудольфович, и отлично, надо сказать, справляется. Интересно, как этот двигатель будет называться здесь? Кессених? А что, вполне возможно. А главное, опять немец, йолки.

Вот только дело это, как оказалось, было достаточно опасным. Причем в прямом смысле этого слова. После разговоров с Игнатьевым у Петра в голове сложилась некая картина. Он припомнил все то, что когда-либо читал о дэвээсах, в этом мире, разумеется, сопоставил с рассказом промышленника и пришел к определенному выводу.

Кто-то систематически не просто травит изобретателей нового двигателя, обливая их тоннами помоев. Особо ретивых и успешных убивают. Верховцев, добившийся определенных результатов, погиб от взрыва двигателя. Это в принципе невозможно. Да еще и взрыв получился такой большой силы. Ростоцкий лелеял мечту построить ДВС и тоже убит. Петр его не убивал, значит, это сделал кто-то другой.

Но главное… Петр нанял адвоката, чтобы обелить свое имя и найти настоящего убийцу. Игнатьев навестил контору Рязанцева. Вот только оказалось, что его убили в его же конторе вместе с секретаршей. Полиция терялась в догадках. В поисках зацепок подняли чуть ли не все дела, которые вел адвокат, но безрезультатно. А у Петра в голове буквально набат забил, и градус паранойи резко скакнул вверх.

Он не сомневался, что убили адвоката именно из-за расследования, затеянного Петром. Нет, сам Пастухов убийц не волновал. Но ведь Аркадий Петрович разыскивал убийц Ростоцкого. А тот горел желанием создать ДВС. Петр его не убивал, его подставили. Ну и кто будет затевать столь сложную комбинацию? Уж не дилетант и не обиженный муж.

Именно поэтому Петр и настаивал на том, чтобы Кессених соблюдал осторожность и лишний раз не распространялся по поводу их работы. И тот вполне исправно держал язык за зубами, пока они создавали двигатель и испытывали его на стенде. Потом его установили на один из «Муромцев», и начались ходовые испытания. Причем они проходили весьма успешно. В статье не было ни слова лжи. Вместе со стендом действительно набегало две сотни моточасов без единой поломки.

И вот тут-то инженер не выдержал. Его, что называется, прорвало, и захотелось раструбить о своем успехе на весь свет. А еще он решил дать-таки своему детищу жизнь, и для этого нужен был тот, кто готов вложиться в эту идею. У Петра, конечно, имелись средства, но их явно недостаточно для начала крупномасштабного производства. Да что там — их едва хватило бы на строительство небольшого завода. Но самое главное, нужно было готовить почву, чтобы родился спрос на новое изобретение. Любая идея ничего не стоит, если нет покупателя.

Конечно, Отто Рудольфович в чем-то прав. Да во всем, собственно говоря. За одним маленьким исключением: он не верит в реальность смертельного риска. Считает опасения Петра досужими домыслами, не более. И как результат Петр сейчас торопится в Иркутск.

Дорога быстро ложилась под колеса. Мотоцикл катил на удивление мягко. И тут дело не только в хороших амортизаторах. Качественно выполненный грейдер мало чем уступит асфальтовому покрытию. Во всяком случае, российских дорог. Но вот пыли много. Очень много. Тут никакой плащ не поможет.

Он уже преодолел две трети пути, когда зарядил мелкий дождь. Дышать сразу же стало легче. Нет, понятно, что начало сентября и особой жары нет и в помине. Но отсутствие пыли не может не сказаться самым благоприятным образом.

Опять же дождь — это дело такое. Никому не нравится мокнуть под холодными струями, бандитам в том числе. Высока вероятность того, что возможные злоумышленники попросту попрячутся, дожидаясь хорошей погоды. Кроме того, у местного мотоцикла есть неоспоримое преимущество перед собратом из другого мира. Он не рычит, возвещая на всю округу о своем присутствии.

До Иркутска добирался меньше двух часов. Отличный результат. Особенно учитывая тот факт, что сегодня основной вид транспорта гужевой. Ему на преодоление этого расстояния в лучшем случае понадобится два дня, а так не меньше трех. Ну и отсутствие гаишников. Знай только выкручивай ручку акселератора. Впрочем, про гаишников Петр, пожалуй, загнул. Сомнительно, чтобы его техника была способна двигаться с превышением скорости.