Между тем стюардесса принесла «Кровавую Мэри». Рок поставил бокал на столик, медленно помешал, потом отпил большой глоток. Нет, что-то Эллек про свой синдикат определенно недоговаривает, решил он. Тут могут быть три причины: либо сэр Монти скрывает это что-то, либо просто забыл упомянуть, либо он и сам не в курсе дела.

До этого покушений на Рока не совершали. Ощущение оказалось не из приятных. И чутье, и сюжеты многочисленных книг и фильмов подсказывали одно и то же: если одна попытка сорвалась, за ней обязательно последует вторая. Двое в «ренджровере» почти наверняка разбились. Новость об их гибели дойдет до того, кто отдал распоряжение избавиться от Рока, не раньше чем через несколько часов. Значит, все это время его «недоброжелатель» будет считать, что убийцы выполнили задачу, и Рок мертв. Значит, до завтра следующего покушения можно точно не опасаться. И эту передышку Рок использует для того, чтобы вытрясти из маленькой, но жирной туши Эллека правду.

По всей Европе понедельник выдался по-летнему солнечным и знойным. И в замке Лассер, и на окружающих его землях работы было невпроворот. Это обстоятельство вместе с охватившей всех на жаре сонной вялостью помогло двоим мужчинам, скрывавшимся в тени густой листвы на краю леса, остаться незамеченными и спокойно завершить свою собственную работу. Возле обоих стояли большие катушки, на которые были намотаны провода. К ним через равные интервалы в двадцать футов были прикреплены патроны для электрических лампочек. По краю леса, имеющего форму буквы L, тянулся один провод длиной шестьсот ярдов, почти касавшийся корней деревьев. Заканчивался он там, где буква L загибалась под прямым углом. Размотав провода, двое мужчин вставили во все патроны по лампочке в сто пятьдесят ватт. Затем то же самое повторили со вторым проводом, который натянули напротив, в двадцати футах от первого. Концы обоих проводов присоединили к распределителю, а тот в свою очередь при помощи силового кабеля, тянущегося через территорию поместья, подключили к главной системе электроснабжения замка Лассер. Со всеми этими делами они разобрались к семи часам вечера.

Тем временем в Швейцарии, на расстоянии почти полутора тысяч миль от замка Лассер, виконт и Джимми Кулундис ждали своей очереди возле восемнадцатого грина в гольф-клубе в Кран-Монтана. Вид у виконта был крайне мрачный. На одиннадцатом грине он потерпел поражение и теперь безнадежно отставал. Оставалось надеяться только на то, что удастся сравнять счет. Четыре игрока перед ними отнеслись к игре настолько серьезно, что придирчиво осматривали каждую травинку. Лассеру не терпелось закончить игру. Лететь до дома было далеко, и, в отличие от греческого торговца оружием, личного пилота у него не было.

– Слушай, Клод, – произнес Кулундис, – этому типу, Эллеку, точно можно доверять?

– Думаешь, я доверил бы собственные пятьсот миллионов франков человеку, которому не доверяю? Эллек свое дело знает. Он один из лучших. Да что там, самый лучший. – С заговорщицким видом Лассер наклонился к Кулундису. – Из надежных источников знаю, что даже английская королевская семья доверила ему распоряжаться своими инвестиционными портфелями.

– Ну и что?

– А то, Джимми, что, если на Эллека полагаются даже монархи, мы уж точно можем быть спокойны.

Кулундис хмыкнул:

– А что происходит с ценой на золото? Эллек сказал, что сегодня она будет падать, но вместо этого уже к полудню выросла до шестисот пятидесяти долларов. А в пятницу, когда закрылся рынок металлов, золото стоило шестьсот двадцать пять долларов. Как-то не похоже, что она собирается понижаться.

Лассер кивнул.

– Нет, ты только посмотри на этих типов! – с раздражением произнес он.

Четверо игроков наконец установили метки, но затем принялись тщательно протирать мячи, одновременно о чем-то споря. Лассер повернулся к Кулундису:

– Эллек заверил, что в любом случае будет покупать сегодня.

– Чего же он раньше ждал? Если бы побеспокоился на прошлой неделе, приобрел бы золото всего за четыреста девяносто четыре доллара! Представляешь, сколько денег потеряли? С Умм-аль-Амнахом тогда могли бы вообще не связываться. Слишком много возни с этим делом.

– Знай мы заранее, как сложится ситуация на рынке, сейчас играли бы золотыми мячами.

– Нет, Клод, не нравится мне все это. Уверен, нынешний рост – дело рук Эллека. Сам подумай: разве не подозрительно? Если не считать атаку на «Осирак», цена на золото полтора года с места не двигалась. А стоило обсудить с ним наш план, сразу подскочила! Согласись, странно.

– И что же ты предлагаешь, Джимми? Все отменить?

– Вот именно, и побыстрее, пока нас не нагрели.

– Нет, ты только посмотри! – с досадой воскликнул Лассер. – Десять сантиметров! Как тут можно промахнуться? Вот увидишь – обращусь в правление клуба и добьюсь, чтобы этого типа исключили!

– Клод, ты хоть слышишь, что я говорю?

– Конечно, слышу. А что тогда делать с сотней израильских моряков, которые сейчас прячутся в доках Аль-Суттоха?

– Плевать на моряков! Пусть утопят или обратно отправят – какая разница?

– Большая, Джимми. Очень большая. Мне нужны эти деньги. Мы все тщательно продумали, и события пока развиваются по плану. С какой стати отступать?

– План заключался в том, чтобы поднять цену на золото и хорошо заработать. Но кто-то… или что-то… уже завысило цену, а нам с тобой от этого никакой выгоды. Зато твой дружок Эллек наверняка деньги лопатой загребает!

– По-моему, у тебя к Монти личная неприязнь. Интересно, почему?

Кулундис сердито зыркнул на Лассера. Виконт продолжил:

– Значит, цена на золото взлетела на сто пятьдесят шесть долларов. А когда Умм-аль-Амнах пригрозит заблокировать Персидский залив, разве она не поднимется еще выше? На этой неделе разразилась настоящая золотая лихорадка. Боже мой, Джимми, ты, кажется, совсем не соображаешь. Знаешь, что начнется, когда Израиль затеет военную операцию? Золото будет стоить даже не одну, а две тысячи!

Наконец четверо игроков покинули грин. Кулундис достал клюшку и склонился над мячом.

– Твоими бы устами, – произнес он и ударил по мячу. Тот упал меньше чем в шести дюймах от лунки. – Неплохо, а?

– Неплохо, – нехотя согласился Лассер.

Виконт взялся за собственную клюшку и размахнулся. Не долетев до грина, мяч угодил в яму с песком. Кулундис чуть насмешливо спросил:

– Будешь выбивать из ямы? Или и так уже все понятно?

Лассер покачал головой:

– Ладно, твоя взяла.

Сходив за мячами, оба направились к зданию клуба.

– Хорошо ты сегодня играл, – заметил Лассер. – Можно даже сказать, блестяще.

Грек пожал плечами и сплюнул на траву на глазах у секретариата клуба и десяти других членов. Увидев, какими укоризненными взглядами их наградили от девятнадцатой лунки, Лассер страдальчески поморщился.