— Непонятно, к каким практическим выводам придут военные, — из своего угла заметил Клеменс. — Не станут же они стрелять по детям…

Гризли услышал далёкий нарастающий стон. Стеклянный мир начал сжиматься, превращаясь в сияющую труху. Очень скоро их всех погребёт под осколками.

— Вы что, не поняли? Они уже стреляют! — У Рокси запрыгали губы. — Но стрельба ничего не даст. Уличные банды сами уничтожат друг друга. А те, кто выживет, станут принципиально новым видом.

— Морлоки, — ухмыльнулся половиной рта академик.

У Гризли сердце провалилось в желудок. Опять это гладкое, скользкое слово.

— Но два разумных вида… — госпожа Целле поперхнулась.

— Вместе не уживутся, — кивнула Рокси.

— Значит — война? — приосанился генерал.

В кабинете снова поднялся гвалт. Гризли подумал, что взрослые, лишённые руководства, отличаются от детей только в худшую сторону. Они готовы бежать с корабля при первых признаках течи.

— Как ты сюда добрался? — перед ним стояла Рокси. — Кто тебя впустил? Почему у тебя голова в бинтах?

Гризли только глупо улыбался, вдыхая её запах. Потом он взял её за руку, и Рокси замолчала. Как будто её выдернули из розетки.

— Я боялся за тебя, — сказал Гризли. — Тебя показывали по телевизору, а потом перестали. Ты не берёшь трубку, и мама твоя тоже.

— Мама уехала. Кто-то обрезал провода, — неожиданно она потянулась погладить его по щеке. — Хорёк, что ты там натворил? С сотовой связью тоже беда, кажется, сломали часть ретрансляторов Тебя было почти не слышно.

— Тебя ждут на совещании, — он кивнул на дверь. — Я потом расскажу…

— Я туда не вернусь, — Рокси сотворила подобие улыбки. — Вот и прошла великая конференция, где доктор Малкович собиралась удивить мир… — Она грустно рассмеялась. — Так что там у тебя? Кого ты хотел мне показать?

— Почему не вернёшься? Но тебя не могли уволить!

— Я сама себя увольняю. У меня появились новые заботы. Так что с тобой? Боже, у тебя ногти содраны…

— Тут такое дело… — Гризли высморкался, вытащил из пачки сигарету, но до рта не донёс. Скомкал и выбросил. — Рокси… я убил мальчика… моего ученика. Иначе они убили бы меня. Не смотри на меня так. Или ты считаешь?..

Рокси потянулась и поцеловала его в щёку.

— Я считаю, что сегодня ты похож на Гризли.

Её подруга — зубоскальная луна

Она возникла из всемирных проводов,

Она просила не читать ей про любовь,

Она сказала, что не может быть одна

Она смеялась, что виной всему — апрель,

Она стонала, что не может больше ждать,

Она просила синяки её обнять

И не дарить ей миражей и фонарей

Её подруга ухмыляется в окно

Она давила тридцать капсул на стакан,

Она сказала — этой нет, а папа — пьян,

Она кричала, что подохнет всё равно…

Ехала в трамвае голая старушка.

Абсолютно голая — всё в морщинках брюшко…

Сморщенная попка, сморщенные груди…

Глядя на старушку, хохотали люди.

Глядя на старушку, как не улыбаться…

Голая старушка… Это ж оборжаться!

Стишок из Интернета

— Вот… — Гризли подвинулся, и Рокси невольно охнула.

В кресле, в полутёмной нише, свернувшись калачиком, лежала девушка, почти девочка. Вместо одежды она куталась в полосатый шерстяной плед. Из-под пледа торчали посиневшие грязные пятки.

— Кто это? Боже мой, Хорёк, у неё кровь идёт…

— Ничего страшного. Она уже очнулась. Мне некуда её деть. Я повёз её домой, но моей квартиры больше нет. Всё сгорело.

— Где ты её подобрал?

— Не подобрал. Длинная история. Мы можем отвезти её к тебе, хотя бы временно?

Рокси колебалась не больше секунды.

— Поехали, только мою машину угнали.

— Ничего, я на колёсах. Раздобыл тачку, почти как прежняя. Если у тебя тоже стреляют, то лучше ехать сразу за город. У меня есть адрес одного священника.

— В нашем доме пока безопасно Мы избрали комитет, и мужчины охраняют входы. Кроме того, я не одна.

— Не одна?

— А что ты так побелел? — с видимым удовольствием рассмеялась Рокси. — Не то, что ты думаешь. Но я тебя сильно удивлю. Пошли!

Гризли наклонился над девушкой.

— Нина, не бойся, это я.

Рокси ахнула, когда Леонид вынес Нину на свет Он незаметно прикоснулся к губам, давая понять, что все вопросы лучше отложить на потом. В машине закутал её во второе одеяло, уложил на заднее сиденье. Девушка немедленно отвернулась, скорчилась и закрылась с головой.

— Зачем ты её притащил наверх?

— Она отказалась оставаться одна в машине.

— Ну, теперь ты мне расскажешь?

— Особо нечего рассказывать. Давай выйдем, — Гризли запустил мотор, включил в салоне обогрев. Они выбрались под противную апрельскую морось. — Дело обстояло очень просто. Я попёрся утром в гимназию. Я каждый день туда езжу.

— Ты сумасшедший!

— Меня никто пока не увольнял.

— Ищешь Лолу?

— А где её искать?

— Не кричи, тише, — Рокси внезапно почувствовала себя крайне незащищённой в институтском дворике. Солдаты исчезли все до единого. Молоденький офицер, утром настраивавший в холле рацию, тоже куда-то подевался. Застыли легковые машины, беспорядочно припаркованные во дворе, и автобус со значком дипкорпуса, на котором привезли зарубежных гостей. За оградой института с рёвом пронеслись несколько мотоциклов, затем послышался надрывный плач ребёнка, сменившийся воем, неторопливо прогрохотал трактор. Из повреждённого водопровода по тротуару хлестала горячая вода. По городу плыл воздух, пропитанный гарью, на капоте оседал слой копоти, даже вода в весенних лужах стала жирной и пятнистой. Двери Института генетики уныло постукивали на ветру, как дёсны беззубого старикашки.

Когда им наверху надоест болтать, подумала Рокси, полковник Малой спустится и обнаружит полную пропажу подчинённых.

— Я поехал в гимназию. Аделаида придумала охранять гимназию по очереди, мало ли что… В принципе, она права, но никто, кроме меня, не дежурит. Я приехал, встретил нашего ученика, напуганного до полусмерти. Он сказал, что ребята из одиннадцатого класса убили одну девочку и собираются насиловать эту… Кстати, её зовут Нина… Я прибежал слишком поздно. Рокси, их невозможно было оторвать, ты не представляешь… — Гризли покачал головой, затем отвернулся, вытирая глаза.