– Военные действия?! – Катерина округлила глаза.

– Да, кто-то позарился на наши склады, – Лейкоцит устало махнул рукой. – Это не важно. Я отправил туда десять сестер. Как только они доберутся до складов и разберутся с агрессорами, я взорву тоннели, чтобы они не смогли вернуться обратно и разрядились через двое суток.

– Агрессоры? Кто именно? Почему не послали всех сестер?!

– Чтобы оставить город беззащитным? Сестры – это не только угроза. На тех складах нет ничего ценного. Думаю, это атака для отвода глаз. Лейкоцит занят адаптацией под нового пользователя и не может просканировать все камеры.

– Но мы можем! – Катерина встала с постели. Голова тут же закружилась.

– Сорок три тысячи двести восемнадцать камер! Удачи, – засмеялся Лейкоцит. – Самое ценное, что есть у нас – это Сердце Сахалинска и сам Лейкоцит. Достаточно защитить их.

– Я все равно попробую! Этаж пять, камера один, – наугад сказала она.

Едва картинка приобрела понятные очертания и краски, Лейкоцит щелкнул пальцами, и все стало черным. За это короткое мгновение Катя смогла узнать два знакомых силуэта. Кажется, их готовили к расстрелу.

– Это департамент безопасности, Катерина. Там сейчас пройдут сестры, не хочу, чтобы вы их видели.

– А как Аркус с Дарой? Где они сейчас? – Катерина недоверчиво сощурила глаза и, не дождавшись ответа, начала перебирать. – Этаж пять, камера два, камера три, четыре…

– Прекратите, это бесполезно, да! Вы узнаете все, но со временем.

– Скажи сейчас, – прошипела Катя.

– Вы знаете, что неотъемлемые права человека для нас – высшая ценность. И мы обеспечиваем их на наивысшем уровне. Для того чтобы Города-Близнецы могли процветать, нам пришлось изменить человеческий материал и закрыться от мира. Мы не даем гражданство приезжим, потому они психологически неполноценны и агрессивны, они не понимают цену процветания. Мы не доверяем другим людям.

– К чему ты клонишь? Хватит вилять! Где Аркус и Дара?!

–Катерина, вы так легко теряете равновесие, да! Я клоню к тому, что не всех людей можно считать людьми. Например, все граждане Городов-Близнецов – люди, но вот остальные… Старшие сестры создавались как боевые модели, и второй догмат выживания человечества распространяется на них иначе, чем на вашу Киру. Репликанты просто убьют всех, у кого нет гражданства.

– Где. Они. – прошипела Катерина сквозь зубы.

– Я и говорю, не перебивайте. Прямо сейчас их сопровождают в безопасное место, да! Я открыл двери в хранилище, чтобы они ушли с пути сестер, – Лейкоцит застыл на пару секунд и расплылся в блаженной улыбке. – Далеко забрался, гад! Кровная линия Икса воистину не пресеклась! К нам пожаловал его дальний родственник, готов поклясться в этом, да-да-да! – микроколонки замолчали. – Век назад мы победири Икса, посмотрим, что будет сейчас, да! Катерина, ждите здесь, у меня неотрожные дера, – протянул Лейкоцит и покинул палату.

***

– Уйти по тоннелям было не самым плохим решением, – Аркус еще раз взглянул в темный проход, куда ушел Толиман. – Когда мы ехали в первый раз, я заметил карманы, где можно спрятаться от идущего вагона.

– По какому пути пойдем? – Дара оглядела пустую площадку. – Вагона ждать бесполезно.

Сбоку от тоннелей виднелись гравировки с маршрутами, от времени краска ни них облупилась и надписи слились с серыми стенами. Местные наверняка знали маршруты наизусть и не нуждались в указателях. Толиман увел свору в тоннель "150-120". Аркус встал под гравировкой "150-140":

– Если сто пятьдесят – это наш этаж, то ближайший путь вниз здесь. Пошли!

– Зачем куда-то уходить? – запротестовала Дара. – Ради кого? Тех, кто хотел нас убить?

– Ты слышала, что сказал Лейкоцит? Местный управляющий не похож на Киру, без него город вымрет.

– Да мне все равно! – Дара скрестила руки на груди. – Давай найдем корабль и улетим.

– В Иркутск, чтобы нас убила Вика?

Последний аргумент подействовал, Дара опустила голову. Аркус продолжил:

– Не думал, что ты оставишь людей в такой момент.

– А что ты сделаешь? Ты один!

– Я поговорю с Толиманом, – с уверенностью ответил Аркус.

– Мне ты нужен живым, а не бесстрашным, но мертвым. Давай улетим, пожалуйста!

– Нет.

– Вот и иди один! – взорвалась Дара. – А я отыщу корабль и… Что с тобой?

Аркус сел на пол и изо всех сил растирал виски. Перед глазами опять разлился туман. Болезненный спазм в мышцах усиливался, боль обжигала. В ушах шумело, будто все корабли в ангаре разом завелись. Приближаясь к пику, шум нарастал вместе с болью. И когда череп грозился лопнуть, не выдержав давления, щелчок – и шум в ушах затих, мышцы расслабились, в голове перестало давить.

Аркус открыл глаза. Он лежал на спине. Над ним склонилась Дара.

–… живой! – услышал он обрывок фразы.

– Просто голова заболела, ничего!

Дара протянула руку, но Аркус поднялся сам, нарочито бодрясь и демонстрируя силу.

– Ты же со мной? – кивнул он в сторону тоннеля.

– Нет, – Дара опять скрестила руки на груди и принялась барабанить ногтями по складкам скафандра.

"В корабельном ангаре сто пятидесятого этажа зарегистрировано понижение уровня кислорода до двух процентов", – объявил электронный голос.

Со стороны ангара донесся скрип и грохот, что-то тяжелое рухнуло, заставив пол дрогнуть, затем до вокзальной площадки долетела волна пыли.

– Не ходи туда! – крикнула Дара, но Аркус уже спускался по лестнице в пылевое облако.

– Они отсекли ангар! – он постучал по металлическим воротам. – Поздно спохватились только. Столько грязи! Этими воротами лет сто не пользовались.

– Это странно, – подошла Дара.

– Я и говорю! Столько времени прошло.

– Нет, я про другое. Меня тревожит причина. Либо Лейкоцит не хочет, чтобы мы улетели, либо в программе управления городом сбой. В обычных условиях система сработала бы тут же. А сколько уже прошло? Двадцать, тридцать минут?

– Ты права. Неприятно думать, что нами манипулируют, но оставаться на месте все равно нельзя.

– Почему?

– Хотя бы потому, что у нас кончится кислород, – Аркус постучал по баллону на стене.

– Каким путем пойдем? За Толиманом? Не просто так он выбрал самый дальний из возможных путей. Там должны быть запасные баллоны.

– Нет там ничего. Ты помнишь, чтобы в Жилом Секторе в Иркутске были баллоны?

– Ну… – задумалась Дара.

– Потому что их там не держат. Под землей нет опасности утечки. Идем ближним путем до сто сорокового этажа. Там разберемся.