Строительство длилось больше тридцати лет. После смерти Лувуа им занимается сам король. Порой он даже посещает дворец инкогнито. В этом случае он оставляет карету в отдалении и в сопровождении всего нескольких придворных идет пешком до цели. Внимая объяснениям Ардуэна-Мансара, Его величество оценивает ту или иную скульптуру или стрельчатую арку…

В конечном счете, самый высокий собор Парижа закончен только в 1706 году, в то время, когда Король-Солнце превратился в беззубого старика с лицом цвета пожелтевшей слоновой кости.

Но обет, данный некогда могущественным монархом, сохранил свою силу: здесь по-прежнему располагается госпиталь для солдат, хотя число пансионеров сократилось с шести тысяч до… сотни с небольшим! Этот дворец, задуманный Королем-Солнце, остается видимым символом военной славы, который скрывает за своей позолотой грязь и мерзость войны, бедствия и муки людей, принесших жертву величию нации.

Станция метро «Бастилия» делает похвальные усилия, чтобы отразить эпоху революции и возбудить ностальгические чувства подвыпившего парижанина: цветная фреска воспроизводит отдельные великие трехцветные эпизоды, а на старых рисунках представлена крепость, некогда возвышавшаяся здесь. Но главное, на перроне пятой линии мы видим желтоватые камни… это основание одной из стен Бастилии! Оно было обнаружено в 1905 году, когда рыли туннель метрополитена. А потом, выходя из метро на перекресток бульвара Бурдон, мы замечаем другой кусок стены крепости.

Счастье, что нам остались эти скромные реликты, потому что, поднявшись по ступеням, ведущим на поверхность, мы не найдем больше ничего от Великой революции. Нынешняя Бастилия — это опера! Этот тяжелый бункер из стекла и бетона, преждевременно постаревший, господствует над площадью своей обременительной массой. Построенный, чтобы отметить двухсотлетие взятия Бастилии, он оседает под своей тяжестью и, наверное, не понадобится революция, чтобы он исчез сам собой.

Чтобы обнаружить некоторые следы прошлого, бесполезно искать их возле оперы или обращаться к «Гению» Бастилии, позолоченному символу свободы на вершине зеленой колонны. Лучше подойти к углу бульвара Анри-IV и улицы Сент-Антуан и посмотреть вниз: коричневые булыжники точно указывают нам местоположение бывшей крепости. На фасаде жилого дома № 3 план напоминает о массивной конструкции. Ближе к Сене порт Арсенала воспроизводит ров у крепостной стены, и некоторые из этих старых камней остались от военного сооружения. Наконец, в конце бульвара Анри-IV, также в направлении Сены, основание башни Свободы — одной из восьми башен Бастилии, — обнаруженное при строительстве метро, было поднято наверх, в сквер Анри-Галли.

Вернемся к Бастилии, которая не дождалась 1789 года, чтобы стать катализатором народного гнева, буржуазного сопротивления и возмущения принцев королевским абсолютизмом. Как мы видели, уже в 1413 году восставшие парижане взяли Бастилию.

Позднее, в 1652 году, когда фрондирующие принцы пытались отобрать власть у маленького Людовика XIV, Бастилия вновь появилась в Истории. 2 июля принц де Конде, вождь аристократического мятежа, двинулся на Париж во главе своей армии. На рассвете у ворот Сент-Антуан произошли жестокие стычки. На войска Великого Конде обрушился мощный огонь королевской пехоты, трупы усеяли улицу. Всюду стреляли мушкеты, целые дома полыхали. Вскоре королевские бойцы, солдаты Фронды и буржуа схлестнулись в рукопашной. Мария-Луиза Орлеанская, Большая Мадемуазель[91], кузина короля, отправилась в Бастилию, ей открыли ворота и оказали почести. Она поднялась по лестнице, ведущей на башни, и стала изучать окрестности с помощью подзорной трубы.

Вдали, около Баньоле, она заметила сверкающее на солнце сине-красное обмундирование королевских войск. Она отдала приказ, тяжелые пушки Бастилии повернулись по направлению к битве и сразу же выплеснули огонь. От ужасного грохота задрожали стены цитадели, зубцы на высоких башнях на мгновение исчезли под едким дымом, со свистом полетели ядра и обрушились на королевские войска, выкосив целый ряд всадников. Пушки Бастилии, выстрелившие по людям короля, сделали свое дело: растерянные маршалы, сохранившие верность Людовику XIV, на время отказались от штурма. Париж по-прежнему остался в руках мятежных принцев…