У Эрла нашлись охотничья винтовка и пикап тонны на четыре. Он вел его по I-15 к городу, как сущий дьявол. Валентайн сидел рядом, держа винтовку на коленях. Он пытался дозвониться по 911 с сотового, но слышал только нервный сигнал «занято». Разозлившись, Валентайн бросил телефон на пол и переключился на винтовку. «Ремингтон» модели 720 калибра. 270 с прицелом «Льюпольд». Как-то в горах Кэтскилл он охотился с таким же оружием. Отличная штука, известная своей дальнобойностью и плоской траекторией пули. Впереди, на расстоянии полумили, Валентайн заметил пропускной пункт, составленный из нескольких патрульных машин, и понял, что полиция поступила толково, блокировав город.

— Машину видишь? — спросил Валентайн.

Здоровяк повертел головой.

— Не-а.

— Если надо пробраться в центр города, другая дорога есть?

— Асфальтированной нет.

— А грунтовые?

— Эти есть. Они могли поехать по грунтовке и заложить крюк.

— Показывай.

Эрл вырулил на дорогу с указателем «ТУПИК». Валентайн заметил, что он переключился на полный привод. В конце улицы он перепрыгнул через бордюр, проехался по чьей-то лужайке и вскоре несся по ухабистой пустыне.

Полуденное солнце слепило. Валентайн напрягал зрение, чтобы увидеть машину, которую описал Эрл. Ему вспомнились слова Билла о том, что в Новом Орлеане взрывчатка была вмонтирована в автомобиль. «Машина и есть бомба», — дошло до него. Эрл указал на скалу вдалеке.

— Оттуда, поди, их можно увидеть. Если мы правильно свернули. Эрл задал вопрос и ждал подтверждения.

— А ты бы так поехал?

— Да, так быстрее.

— Ну вот и дуй дальше.

Эрл вдавил педаль газа в пол, пикап ринулся вперед, как зверь, выпущенный из клетки. Валентайн вцепился в ручку над дверцей, опасаясь за свою жизнь. А тут еще в голову пришла неприятная мысль. Он забыл узнать у Эрла, заряжена ли винтовка.

В такой модели есть магазин на четыре патрона плюс один в патроннике. Если винтовка заряжена полностью, у него будет пять шансов уложить Амина.

Ближе к утесу Эрл сбросил скорость, Валентайн откинул затвор и проверил. В магазине всего три патрона, в патроннике пусто. Его кинуло вперед, когда Эрл дал по тормозам.

Они выскочили из пикапа. Утес поднимался над землей не более чем метров на десять. А вокруг ничего, кроме полыни и убогого пространства, которое со временем, вероятно, покроется одинаковыми домами. Эрл схватил его за руку и указал вперед.

— Вон. Там.

Валентайн приложил руку ко лбу козырьком. В четверти мили от них по строящемуся жилому району ехала машина, подходившая под описание Эрла. Ее колеса были облеплены коричневато-красной грязью. Валентайн вскинул винтовку к плечу и поймал сидевших в машине в перекрестье на телескопическом прицеле.

— Они? — затаив дыхание, спросил Эрл.

Валентайн вгляделся в водителя, потом в пассажира. Оба мужчины, с ближневосточной внешностью. Он опустил прицел пониже и посмотрел на багажник. И представил там Джерри.

— Да? — не унимался Эрл.

— Да.

Эрл стукнул кулаком по пикапу.

— Стреляй по гадам!

Валентайн наставил ружье на затылок Амина. Он понимал, что пуля не только убьет его. Она пройдет навылет и попадет в двигатель или, что еще хуже, во взрывчатку, лежащую где-то внутри. Вся машина взлетит на воздух. И его сын погибнет. Он опустил винтовку.

— Да какого черта? — зарычал Эрл. — Они ж свалят.

— В багажнике мой сын, — прошептал Валентайн.

Эрл выхватил у него ружье, прицелился и выстрелил.

— Мать твою!

Выстрел отозвался эхом в пустыне. Амин свернул с дороги и перевалил через бордюр. Он понял, что за ним гонятся, и поехал к только что построенному микрорайону стандартных домов с коробками японской бытовой техники на подъездных дорожках.

Эрл еще раз нажал на крючок. Грязь летела из-под колес «Тауруса».

— Черт! — бросил он.

Валентайн подумал об Иоланде, которая вот-вот родит. Ему вспомнилось, словно это было только вчера, как появился на свет его сын, как он закричал во всю глотку. Самый важный момент в его жизни — это точно.

— Я люблю тебя, Джерри, — прошептал Валентайн.

Он отнял винтовку у Эрла, навел его на затылок Амина и выстрелил последней пулей.

Ник сидел в своем кабинете в «Акрополе» и глядел на гроссбухи казино, лежавшие у него на столе. Он приехал в Лас-Вегас в 1965 году, а уже через два года открыл казино. Это был непростой забег.

Он услышал деликатное покашливание и обернулся. В дверях стояла Ванда в его любимом наряде: красной кожаной мини-юбке и туфлях на шпильках.

— Привет, малышка.

Он не видел ее со вчерашнего дня. Был слишком занят подсчетами, на какую сумму его нагрел Алберт Мосс. Старина Ал буквально вырыл ему могилу. Наличных не осталось совсем, кредит в банке исчерпан.

— Можно войти? — спросила Ванда.

— Конечно, малышка.

Ванда не вошла, а внесла себя в кабинет. Ник поднялся со стула и следил глазами, как она огибает стол. Взяв его за руку, Ванда повела его за собой.

— Куда идем?

— К большому окну. Хочу сказать тебе что-то замечательное.

Хорошие новости ему были очень кстати. Она взяла пульт дистанционного управления и нажала кнопку, которая раздвигала шторы на большом окне. Солнечный свет хлынул в кабинет.

День был дивный. Внизу один из последних работников стоял на стремянке и тер тряпкой его бывших жен. Ник решил не выключать фонтаны столько, сколько получится, просто чтобы позлить всех в городе.

— Возьми меня за руки, — попросила Ванда.

Ник подчинился. У нее на шее висела старинная золотая монета. Он улыбнулся. Он подарил ей эту монету, когда сделал предложение. Она единственная уцелела после того, как его помощник спрятал сокровище.

— Помнишь, ты дал мне эту монету, — начала Ванда, — и сказал, что веришь в ее магическую силу? Помнишь?

— Да, малышка.

— Ну так вот: она и правда волшебная. Я беременна.

Ник открыл рот, потом опустил взгляд и посмотрел на ее идеально плоский живот.

— Я думал… ты не можешь иметь детей.

— Так говорили врачи. Мы с первым мужем все перепробовали: пробирку, искусственное оплодотворение. И они все твердили, что дело во мне. Что я не могу быть матерью. — Она коснулась монеты, качавшейся над ее роскошной грудью. — А монета волшебная. У меня будет ребенок.

Ник уставился на монету. Его отец и дед были ныряльщиками за губками в городишке Тарпон-Спрингс. Иногда, вернувшись вечером домой, они давали ему монетки, найденные на дне. «Они волшебные», — говорили отец и дед.