но, черт возьми, не той частью, с которой мне нужно целоваться! Я… Я не могу. Ты… Ты спасал меня, я — тебя, мы выживали вместе, но это… теперь ты мне как брат, отец и сын в одном лице, моя семья. Иногда я чувствую, что могу поцеловать тебя, но это… это было бы не правдой, понимаешь? Не честно по отношению к тебе.

Конечно, Кэл молчал. Как всегда.

— Понимаю, — наконец выдавил он с горькой ухмылкой. — И всегда буду понимать. Как и ты — всегда будешь у меня под кожей, Хаг. И в моём сердце. Прости, что постоянно доставляю тебе неудобство своими чувствами.

— Не смей, — я обхватила ладонями его лицо, заставляя посмотреть на себя сверху вниз. — Не смей извиняться за свою любовь. Она самый ценный подарок, который я могла бы от тебя получить. Лишь она убеждает меня в том, что я не пустое место в вашем мире. Но только… Я не могу его принять. Ты знаешь, почему. Но больше. Никогда. Не. Извиняйся.

Кэлон кивнул.

— Найди сердце каона. Оно должно быть у Лаора.

Обыск, на который я так и не могла смотреть, не дал результатов.

— Должно быть он оставил его где-то по пути сюда. Нужно поискать в коридоре.

Но мы не успели выйти. В следующий момент в помещение ворвался десяток верных Лаору тиутиоаданцев. В узком помещении камеры они сами мешали друг другу. Лишь первые из них успели вытащить свои плазмопистолеты. Но не успели выстрелить.

Кэлон убил их всех. Разрывал голыми руками, ломая шеи, черепа, вырывая глотки и хребты. Хладнокровно, методично, жестоко. Он даже не потрудился забрать у кого-либо из них оружие. Забившись в недавнюю клетку Кэла, я в ужасе закрыла глаза. Мой молчаливый Кэл. Разве он способен на такое? Как?

— Вторая группа верных Лаору людей была заперта нами во время ужина в пищеблоке. — Пропищал динамик в ухе голосом Ирайя. — На свободе только наши сторонники. Они не тронут вас. Можете выходить.

Бесцветным голосом я передала эту информацию Кэлу вместе с динамиком. Дальше пусть сам договаривается с ребятами. Судя по всему, Кэл им не доверял, оставив меня «в безопасности», как он выразился, внизу. Сам он единолично отправился на разведку наверх.

Я же выбралась из кровавого месива камеры и сидела, прислонившись к стене туннеля, ведущего наружу. Он убил их всех ради меня. У меня был клинический шок. Пытаясь отвлечься, я размышляла о словах Лаора.

Он говорил, вернуться домой. На Землю. А что теперь этот дом для меня? Теперь я не тот человек, который работал, спал, ел и вновь работал на Земле, страдая от того, что рожден для чего-то большего. Я даже не тот человек, который целый месяц ходил на уроки Трина и Кэла, пил коктейли на форуме Тигнии, втайне жаждал своего похитителя и каждый день ожидал, что скоро эта фантазия закончится, и он вернется домой, к своему прежнему круговороту бессмысленных и бесполезных действий. Теперь, когда жернова всех этих событий перемололи и выплюнули меня, я никогда не буду прежней. Я пережила их, впитала их и сделала своими.

И моей земной жизни мне будет теперь всегда мало. Она станет ещё невыносимее, чем казалась раньше. И воздух пыльного проспекта, просачивающийся в окна моей квартиры теперь не будет давать ощущения, что я, наконец, дома, как я о том мечтала в первые месяцы в космосе. Он будет душить меня каждый раз своей спертостью и удушливостью, напоминая о божественных ветрах Тейены, или ароматах джунглей Тиора-117, или даже о кондиционированном воздухе Тигнии, теперь навсегда связанного в моих мыслях с жаркими ночами в объятиях Сганнара, с нашими кровавыми баталиями с Регев, стычками с Кэлоном, с восхитительной едой Троя, и даже занудными лекциями предателя Диарта. Возможно, это пост-травматический синдром. Но именно сейчас, когда по моей спине струились ручейки, стекающей со стен туннеля воды, я осознала, что всё это теперь моё.

ГЛАВА 21

Внезапно это убежище сотрясло до основания. Я замерла в ожидании, и развитие событий не заставило себя долго ждать. Из светлого пятна света, идущего от лифта в конце туннеля, показалась группа бегущих мужчин. Инстинктивно я попятилась назад, а затем развернулась и помчалась прочь, не дожидаясь пока меня вновь схватят в плен, потому что была уверена, что подкрепление пиратов станет мстить за смерть Лаора.

Я не пробежала и тридцати шагов, когда сильные руки схватили меня и абсолютно обездвижили. Спустя несколько секунд трепыханий стало понятно, что мужчина не причиняет никакой боли, а его захват, хоть и силен, но вполне нежен. Он просто замер в ожидании, когда же я успокоюсь, и, кажется… о нет, он что зарылся носом в мои волосы и нюхает их? Ещё один извращенец! Резко развернувшись, что мне было позволено сделать, я посмотрела снизу вверх на пронзительные бирюзовые смеющиеся глаза.

— Сган, — почти не слышно прошептала я в неверии и замотала головой.

Он ничего не говорил, просто счастливо улыбался.

— Я… — начинал он говорить, но никак не мог продолжить, вновь прижимая мене к себе и зарываясь носом в мои волосы.

— Ты всё-таки не умер, — выдохнула я. — Я знала, знала, но не чувствовала тебя совсем!

Несколько долгих минут мы просто стояли обнявшись, ничего не говоря и не смотря друг на друга. Вдавливались друг в друга, словно пытаясь слиться воедино. Через какое-то время меня вдруг осенило:

— Где ты был, засранец! — И я злобно пнула его кулаком в живот. — Ты хотя бы понимаешь, что я пережила?

Он резко помрачнел.

— Я знаю, ллеиро. Я… Я должен был оберегать тебя. Я…

— Ты больше никогда не захочешь меня. — Бесцветно произнесла я и отступила на пару шагов назад. Я ещё не успела обдумать это после последней схватки с Лаором. Теперь же, когда увидела Сганнара живым и здоровым, осознание вдруг упало на меня, будто масса ледяной воды из ведра. Когда Сган узнает, что Лаор изнасиловал меня, он больше не прикоснется ко мне.

— Не говори так, мягко сказал он. Что ты себе придумала, глупенькая?

Я резко вырвалась из его рук.

— Пока ты там прохлаждался в космосе, он сделал ЭТО со мной, Сган.

Чувство брезгливости к самой себе захлестнуло меня с новой силой. Я и сама не захочу, чтобы он прикасался ко мне. Я вновь чувствовала себя грязной. От этого я стала грубить, словно маленький ребенок. Я всегда чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой, позволяла себе быть слабой и естественной,