— Иззи, ты сейчас поговоришь со мной. Если после того как мы выслушаем, друг друга, ты не изменишь своего желания оставить меня, я сам лично отвезу тебя на борт корабля. Но не уходи, когда между нами ничего не закончено. Я до конца дней своих буду терзаться тем, что потерял тебя, так и не узнав… — Иззи никогда не видела у Джулиана такого выражения глаз, — почему ты не любишь меня, Иззи?

Потрясенная, она могла лишь широко открыть глаза, поскольку его рука, державшая ее за подбородок, не давала челюсти отвиснуть.

— Знаю, что не сделал ничего, чтобы заслужить это, но я хочу этого. Хочу твоей любви. Я знаю, тебе дорог Эрик, и, несомненно, тебе следовало выйти за него, но поскольку ты все же вышла за меня, не могла бы ты попытаться…

Иззи стукнула его ботинком по ноге. Завопив от боли, Джулиан потянулся к ушибленной стопе и попытался отскочить в сторону от ее кулака. Разъяренная, она смогла лишь завопить:

— Эрик! Эрик!

— Что? — донесся из коридора его голос.

— Убирайся, Эрик! — в один голос проорали Иззи и Джулиан.

Повернувшись к Джулиану, Иззи снова занесла кулак, но тот оказался зажатым в большой ладони Джулиана.

— Иззи, поговори со мной! Пожалуйста! — Он продолжал держать ее за руку. — Иззи.

Стиснув зубы, она подергала руку, но безрезультатно. Наконец, признав поражение, она перестала размахивать кулаком, и его хватка тут же ослабла.

— Почему ты хочешь ударить меня, Иззи? — Он знал почему, но хотел услышать это от нее, хотел, чтобы она произнесла слова, которые заставят его отпустить ее, в то время как ему безумно хотелось ее удержать.

— Я хочу ударить тебя потому, что ты самый бестолковый, самый упрямый, самый глупый… глупец, которого я имела несчастье полюбить, — процедила Иззи сквозь зубы.

Джулиан не поверил своим ушам.

— Ты любишь… меня? Меня?

Пришел черед Иззи ошеломленно уставиться на него. Неужели он этого не знал? Иззи удивленно заморгала. Так вот в чем причина его разрыва с Эриком, того что Джулиан поспешно отправил ее в Дарингем, причина, по которой двое друзей дошли до драки.

Джулиан был так изумлен, что выпустил ее руку и тут же пожалел о потере. Ему хотелось прикасаться к ней, хотелось, чтобы она прикасалась к нему, пока он постигает это откровение. Он потянулся к ней, обхватил за талию и заключил в объятия. Решительно сунув ее голову себе под подбородок, он буквально обволок ее со всех сторон, продолжая стоять.

— Скажи мне, — потребовал он. — Скажи еще раз.

— Ты бестолковый. Ты упрямый. Ты глупец. Я люблю тебя.

С криком облегчения он подхватил ее на руки и кружил до тех пор, пока она не запротестовала, напомнив ему о своем состоянии.

— В самом деле, Джулиан, тебе не понравится то, что произойдет, — выдохнула она.

Все еще смеясь, он бережно поставил ее на ноги и еще крепче сжал в объятиях.

— Я люблю тебя, Иззи. — Когда она судорожно вздохнула, он улыбнулся, касаясь губами ее волос. — Я люблю тебя больше всего на свете, больше Дарингема, больше мести герцогу. — Он чувствовал, как напряжение струится по ее телу. — Я долго не понимал этого, хотел сопротивляться этому, но не смог. Я люблю тебя, Задорная Изадора.

— А твой план? Насчет его наследников… наших детей? — Она ждала. Ждала, что судьба и в этот раз вырвет счастье у нее из рук.

— Нет никакого плана. Это были просто слова, злые слова, сказанные в боли. Я никогда не намеревался сторониться тебя по этой причине. Однако ему я этого не сказал.

— Значит, он и вправду лишил тебя наследства? После всего, что ты сделал, пытаясь угодить ему?

Свободно держа ее в кольце своих рук, он устремил на нее серьезный взгляд.

— Иззи, ты уверена, что не возражаешь? Я всегда буду не кем иным, как безземельным герцогом, подделкой. Боюсь, я сильно упал в глазах света.

Обхватив его подбородок своими маленькими ладошками, Иззи улыбнулась, с гордостью глядя на него:

— Упал? Нет, любовь моя. Я бы скорее сказала, ты поднялся. Нам не нужен Дарингем, ни для себя, ни для наших детей. Мы прекрасно обойдемся моим наследством.

Рассмеявшись, Джулиан взял ее руки в свои.

— Иззи, дорогая; когда я сказал, что я безземельный, то отнюдь не имел в виду, что остался без гроша. Я потерял огромное богатство и власть Дарингема, это так, но унаследовал достаточно неплохой капитал от деда по материнской линии.

— Так у тебя есть состояние? О… — Иззи в смятении осознала, что почти разочарована. Она уже предвкушала, как они вдвоем станут сами прокладывать себе дорогу в жизни, возможно, даже начнут все заново на новом месте.

Что ж, это не так уж и важно, укорила она себя. У нее есть Джулиан и их ребенок, есть свобода относительной обеспеченности. Выискивать недостатки в таком счастливом повороте судьбы было бы грешно.

— Что ж, это чудесно. Значит, мы будем жить в твоем лондонском доме. — Она слегка приободрилась, вспомнив великолепный особняк. — Поехали отсюда?

Иззи уже хотела взять свой саквояж, но Джулиан остановил ее прикосновением ладони.

— Иззи, как ты думаешь, в каюте хватит места для двоих?

— В каюте?

— Да, в твоей каюте. На корабле: Ты ведь зарезервировала каюту, не так ли?

Когда она озадаченно кивнула, он широко улыбнулся ей:

— Там найдется место для двоих?

— Для двоих? О! О да! Да!

Бросившись ему на шею, Иззи, привстав на цыпочки, стала покрывать его лицо поцелуями. Джулиан крепко прижал ее к себе, приблизив губы к ее губам.

Иззи впустила в рот его язык и откликнулась на его жажду, прижавшись к нему бедрами и крепко ухватив его за жилет. Смех зарокотал в глубине его груди, и он скользнул сильными, властными руками на мягкую округлость пониже спины, отвечая на ее требования ритмичным потиранием своего тела о ее.

— Э-э… Джулиан? Ты не хочешь закрыть… — донесся чей-то насмешливый голос из коридора, и тут дверь захлопнулась.

Невзирая на смех Эрика, эхом разнесшийся по коридору, Джулиан продолжил свое исследование мягкого изгиба ягодиц Иззи.

— М-м. Иззи? Когда отплывает корабль?

— К-какой корабль?

— Наш корабль. В Америку.

— Ах, этот… корабль. Еще… не… скоро.

С удовлетворенным урчанием Джулиан подхватил ее на руки и понес к кровати. Положив свою драгоценную ношу и упав на нее, он обхватил ее лицо ладонями и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

С одним-единственным стоном протеста каркас старой кровати обвалился. Джулиан быстро поднялся, испугавшись за их ребенка. Он встревожено приложил ладонь к выпуклости ее живота, когда услышал, как она издала какой-то необычный звук.