– Где служит твоя жена Тамара? Уж не та ли это целительница, которая врачует легата Автандила?

– Именно так, игемон. Врачевала. Но потом завистливые люди обвинили ее в колдовстве. С врачами так часто случается, особенно с врачами греческой выучки, с острова Кос. Ты наверняка помнишь братьев Стертиниев.

– Греков-медиков не раз уличали в отравлениях. «Ввел в горло Клавдия смазанное ядом перо…» – цитирую Тацита.

– Не хочется тебя поправлять, игемон…

– Ты только тем и занимаешься с утра до ночи!

– Ты меня сам просил об этом. В людях много невежества. Среди знати – тоже. Чтобы избежать наказания за опыты с лечебными травами, Тамара вынуждена была бросить медицину. Теперь она рисует мосты, арки и чертит схемы военных городков. Она чертежница в легионе Автандила.

– Я смотрю, ты неплохо устроился. И даже семью сохранил! А женщин – инженеров и архитекторов – я не встречал. Насколько я помню, Корнелия Метелла, жена Помпея Великого, знала философию и геометрию! Плиний приводит список римлянок-художниц и их картин. А еще есть женщины, обученные красивому письму.

– Да, их называют каллиграфами.

– К тому же твоя жена – рабыня.

– Было непросто сохранить честь матери семейства, прокуратор. Мы прошли через многие лишения… Тамара чуть не лишилась жизни, оговоренная злыми обывателями-завистниками. Наш сын был вынужден идти в гладиаторы, чтобы спасти свою мать.

– Если я не ошибаюсь, скифских племен много на севере Азии. Впрочем, на Дунае они тоже достаточно разбойничают. Их хотели усмирить.

– Скифских племен больше двадцати.

– Раздробленные и абсолютно варварские скопища людей в звериных шкурах… Извини, Николайе, я ценю твой ум, поэтому ты – мой советник. Но разве встречаются среди твоих соплеменников…

Советник вежливо перебил прокуратора:

– Скифия – огромная страна, игемон! В ней множество всякого народа. Глупцов и варваров хватает, но есть и мудрые люди. Скифия оказала огромное влияние на китайскую цивилизацию. Великая Скифия трижды захватывала Азию и доминировала от Тибета и Северной Индии до Центральной Европы и Палестины. В военном отношении Скифия была самой мощной цивилизацией, которая столетиями контролировала огромные территории Евразии. Тебя, верно, удивит, но на основе духовной культуры «варваров Севера» создано почти все культурное наследие Древнего мира! Кир Второй погиб в битве со скифами Средней Азии. Дарий Первый Великий вторгся в Припонтийские владения скифов, был разбит и еле уцелел… Ровно те места, куда мы сейчас идем, игемон! Именно варвары Севера приручили лошадь и создали колесницу, на которой ты с триумфом въедешь в Себастополис! Да святится имя великого кесаря!

Он вновь вскинул руку от сердца к солнцу. Ситуация требовала того.

Афроний иронично пожевал губами. Он не любил неожиданного пафоса.

– Ну хорошо, мой друг. Все свои сказочки про скифов ты уже не один раз пытался мне втолковать. Теперь я понимаю – зачем. Как их звали, суперэтнос варваров Севера?

– Русы! Их звали русами, игемон!

– Вернемся к делам насущным, Николайе… Дай распоряжение через легата Автандила, чтобы Тамара с архитектором соорудили походную терму на источнике. Обязательно пусть возьмут ловких армян-плотников… Как их? Гамлета и Марселя! Они работают быстро и хорошо. Скажи, что я велю. Глафира хотела бы чашу с горячей водой, отделанную цветными и гладкими камнями… Может, снадобья из трав. В общем… Сам понимаешь.

Советник задумался:

– Игемон, я не советую сейчас делать баню. Ветераны ропщут – четыре месяца похода. Остался день перехода от Юпшарского ущелья до моря Понтийского. Там можно устроить общие купальни. И выдать жалованье солдатам. На побережье им будет на что его потратить.

Переверзис построжал:

– Делай, как я приказываю! – И добавил: – Да… Насчет твоих жены и сына… Тебе потребуется внести задаток.

– Деньги я найду, игемон! Я экономил все годы. И сын поможет.

– Надо писать прошение корникулярию. Без бумаг никуда![12]

Советник, обрадованный, развел руками:

– Узнаю тебя, Рим! Принимаю и приветствую звоном щита!

13

Гагра прижалась к мальчику горячим боком и жалостливо заскулила.

Беды, похоже, снятся не только людям, но и собакам тоже. Мальчик очнулся на мгновение, но сон так захватил его, что ни шум прибоя, ни музыка, доносящаяся с веранды, ни шаги людей и знакомые голоса, раздавшиеся у него прямо над головой – в шлюпке, не смогли его разбудить.

Он вернулся на дорогу в Юпшарском ущелье, к горячему источнику, где плотники, которыми командовала чертежница Тамара, уже возвели походную баню-терму для прокуратора Афрония и его жены Глафиры. Теперь сон мальчика не был таким подробным и точным, каким он был, конечно же, благодаря папиным рассказам и рукописной книге его учеников. Ведь даже фраза советника прокуратора Николайе «Узнаю тебя, Рим, принимаю и приветствую звоном щита!» в реальной жизни принадлежала отцу мальчика, историку Кольчугину. Он переделал знаменитую строчку поэта Блока: «Узнаю тебя, жизнь, принимаю и приветствую звоном щита!» из стихотворения прошлого века «О, весна без конца и без краю…». Теперь сон мальчика представлял собой компьютерную игру с названием «Legion». Стрелялки мальчик любил не меньше своей, уже порядком растрепанной, римской книги. Легат Автандил и гладиатор Нестор были в игре «Legion» командирами пятого уровня, потому что они выполняли главную задачу. Они спасали жизнь игемона и его семьи. Цепляясь тяжелыми крючьями-кошками за скалы, разведчики и саперы тринадцатого легиона растянули над самым узким проходом в ущелье металлические сети. Схему расстановки сетей высчитала и нарисовала чертежница Тамара. Сети укрепили Гамлет и Марсель, плотники. На самом деле они были инженерами-саперами. Начальник охраны Нэст сам поднялся по веревочной лестнице вверх и осмотрел места предполагаемых засад лазутчиков. Местные пастухи заранее сообщили, что какие-то люди в хитонах, монашеского обличья, лазали по козьим тропам и пробовали раскачивать камни. Лектику Афрония и Глафиры несли посередине колонны, широкой лентой растянувшейся в горах на многие километры. Небольшую конницу, двести всадников, легат Автандил держал в тылу эшелона, после ремесленников и торговцев. Нэст поспорил с легатом. Нэст предлагал конницу пустить авангардом, когда выйдут из ущелья и приблизятся к морю. Автандил настоял на своем, и декурионов, четырех командиров всадников, мальчик нажатием одной кнопки отправил с флангов колонны в тыл. Осталось только с десяток-другой конников, которые окружили аквилифера, имагинифера и сигнифера. Аквилифер нес на древке бронзового орла легиона – потеря символа считалась бесчестьем для римлян. После потери или захвата орла легион расформировывался. Имагинифер в бою нес изображение императора, которое служило напоминанием верности войска главе Римской империи. Сигнифер отвечал за выплату жалованья солдатам и сохранность их сбережений. Он же нес боевой значок центурии – древко копья, украшенное медальонами. Все трое двигались вслед за носилками игемона. Еще и отряд гладиаторов, в два ряда, окружал святую троицу – так их называли между собой солдаты. Нэст считал неправильным все самое святое – честь, деньги и верность кесарю –