– Нет. Мы не собираемся их заводить – зачем рожать детей, когда вокруг весь этот ужасный терроризм? К тому же в мире и без того хватает людей. Да и климат меняется.

Джейн пожала плечами:

– Климат всегда меняется и всегда менялся. Я хочу иметь детей. А в городе я детей не видела, только у туристов.

– Здесь живут в основном пожилые люди. Их дети выросли и уехали кто куда.

– Да, детей тут нет. Может, это место не подойдет для моих ребятишек, когда они появятся.

– Вы тоже подумываете о переезде сюда?

Джейн улыбнулась:

– Нужно было сразу сказать, что мой босс – это мой муж.

– Подозреваю, что никто не может назвать себя вашим боссом. В любом случае, надеюсь, вы найдете себе жилье. Будет здорово, если вы здесь поселитесь.

Позднее, когда официантка унесла грязную посуду и вернулась с чеком, Джейн сказала:

– Мы с Беном, моим мужем, завзятые собачники. Как тут относятся к собакам?

– К собакам? Никто их не любит.

– Вот и я ни одной не заметила, – сказала Джейн, отсчитывая из бумажника купюры, так, чтобы выдать щедрые чаевые.

– У нас с Лайонелом раньше была одна. Желтый лабрадор.

– Люблю лабрадоров. Красивые собаки.

– Его звали Джулз. Но он заболел. Какая-то эпидемия – все собаки в городе заболели. Это было ужасно.

– Не нравится мне это. Эпидемия?

– Все потеряли своих собак. Даже вспоминать не хочется. Но эпидемия уже прошла.

– Вы уверены?

– Можете спросить у ветеринара в Морнинг-Дав, если это вас беспокоит. У доктора Уэйрайта.

– Спасибо, Фрейя. Наверно, так и сделаю. Не хочу, чтобы нашим собакам что-то угрожало. Они – часть семьи.

– Я иногда скучаю по моему Джулзу.

– Рада была познакомиться, Фрейя. Заботьтесь как следует о своем Лайонеле.

– Непременно. Всегда о нем забочусь. А вы заботьтесь о своем боссе.

Джейн сунула бумажник в сумочку и положила салфетку с колен на стол. За спиной у нее из соседнего полукабинета вышел человек, посмотрел на нее и направился к выходу.

Высокий чернокожий мужчина, одетый немного по-декадентски. Может быть, профессор колледжа. Вот только в нем не было ничего декадентского. Он выглядел внушительно, держался уверенно, как человек, бывавший в переделках и всегда выходивший из них максимум с одной-двумя царапинами. Взгляд, которым он смерил Джейн, казался случайным, но на самом деле был внимательным: его глаза отмечали все детали, за секунду впитывали столько, сколько другие не могли вобрать за минуту.

Джейн приготовилась к неприятностям.

Когда Джейн вышла на улицу, человек стоял у ближайшей сосны, освещенный со спины лампочками, висевшими на дереве. Он ждал ее. Других пешеходов поблизости не было.

– Отличное владение техникой, – заметил он.

– Простите?

– Официантка даже не догадалась, что вы учинили ей допрос. Все выглядело как обычный женский разговор.

– Это и был обычный женский разговор. Вы что-то напутали. Выкиньте эти мысли из головы.

– Хороший покрой у вашей курточки, – сказал он. – То, что надо. Для любых случаев.

Если он узнал в ней копа, то, значит, и сам был копом. А если бы он узнал в ней самую разыскиваемую преступницу Америки, то вряд ли говорил бы с ней так спокойно. Но по манерам мужчины было невозможно догадаться о его намерениях.

– Немного раньше, – продолжил он, – я видел вас в торговых рядах по другую сторону улицы. Вы там выуживали информацию. А меня не заметили.

– Меня беспокоит то, что я вас не заметила.

– Мы, провинциальные шерифы, иногда тоже умеем вести наблюдение.

В его произношении не слышалось кентуккийских ноток. Формы на нем не было. Покрой одежды, как и у Джейн, позволял носить под ней оружие. Подозревая, что знает ответ, она все же спросила:

– Вы – местный шериф?

– Нет, упаси господь. Это место наводит на меня ужас.

Из-за угла вышли парень и девушка, рука об руку, и направились прямо к ним. Повысив голос, шериф удовлетворенно произнес:

– И ничуть не изменились. Сколько прошло – четыре года?

– Чуть больше трех, – сказала Джейн.

– Как Вернон и детишки? – спросил он.

– Джои мы определили в частную школу. Малютка Сара берет уроки танцев. Вернон… ну, вы знаете Вернона. Как поживает Хортенс?

– В следующем месяце у нас двадцать пятая годовщина. Она собирается устроить что-то грандиозное, мы такого даже не можем себе позволить. Но я думаю, до двадцать шестой мы доживем.

Наконец эти двое оказались на таком расстоянии, что не могли ничего услышать. Шериф понизил голос:

– Когда я увидел, как вы входите в ресторан, я тоже вошел – через задний ход.

– Зачем?

– Ну, не знаю. Из любопытства.

Джейн ждала вопроса о том, кто она такая и где ее удостоверение. Но он ничего не спросил.

– Где вы работаете шерифом? – поинтересовалась она.

– Миннесота. Сельский округ. Возможно, слышали о беде, которая постигла нас на прошлой неделе. Погибли сорок шесть человек.

– Женщина в горящей машине убила губернатора.

– Вы не сказали «сумасшедшая женщина».

– Откуда мне знать, сумасшедшая она или нет?

Он посмотрел на Джейн. Вероятно, в ее глазах отражался свет мигающих лампочек с дерева. В его глазах не светилось ничего.

– Мы дружили с Корой, которая сидела за рулем машины-бомбы. Дружили двадцать лет. В прошлом августе она приезжала сюда на конференцию, которую проводили в отеле.

– Что за конференция?

– Обучение детей с особенностями развития. И вот здесь с Корой что-то случилось. Она уже никогда не была прежней.

– Что-то случилось? Как так?

– Здесь прохладно. Если вы в силах выпить еще бокал вина и сохранить остроту мыслей, можно зайти в таверну в конце квартала.

– В этом городе я могу выпить хоть бутылку и при этом остаться трезвой.

Взятый напрокат «шевроле» стоял неподалеку у тротуара. По пути в таверну шериф остановился у машины, открыл багажник и вытащил тетрадь на спирали.

– Здесь то, что сочиняла Кора, – сказал он.

– Она была писателем?

– Да. Чертовски хорошим.

– Я не слышала о ней… вот только из новостей и узнала.

Они двинулись дальше, и шериф сказал:

– Эмили Дикинсон написала сотни стихотворений, но только десять были напечатаны при ее жизни.