– Зачем вы спасаете меня, Мари? И откуда вы знали, что она предложит убить меня?

– Вы мне понравились, шевалье. Такой ответ вас устроит? И еще, мне кажется, в вас есть какая-то тайна, и я планирую ее разгадать. А касательно планов Ее величества, тут все просто: она всегда избавляется от лишних свидетелей. Правда, я ставила на яд, но кинжал – это нынче модно. Бегите, Франсуа! Я дам вам адрес в Париже, там живет верный мне человек, вы можете спрятаться у него на время. Деньги у вас есть, отдохнете, подлечите раны, а потом я свяжусь с вами, поглядим, чем кончится эта история с бумагами…

Я в сомнении смотрел на нее, решая, как поступить. Вернуться в Париж, где меня ищет каждая собака? Лучше уехать подальше, в Испанию или Австрию! Острая шпага и крепкие кулаки много где могут пригодиться.

– Я прошу вас, шевалье, сделайте, как я говорю. Поверьте, я желаю вам исключительно добра! – Мари почувствовала мои сомнения и легко провела рукой по моей щеке.

Что же, пусть будет так.

– Хорошо, я поеду в Париж. Но если меня схватят и казнят на Гревской площади, это будет на вашей совести.

– Надеюсь, этого не произойдет, мой милый друг. Сейчас я напишу вам адрес…

Она подошла к столику, на котором находились письменные принадлежности, быстро начертала на обрывке бумаги несколько слов и отдала листок мне в руки.

– Улица По-де-Фер, угловой дом. Там с недавнего времени снимает комнаты один юноша, лишь недавно приехавший в Париж. Прежде мы были весьма дружны с его матерью. В память об этой дружбе он приютит вас.

– Хорошо, я обращусь к нему, но почему бы мне самому не найти себе жилье? Поверьте, я с этим справлюсь. Зачем мне обременять своим присутствием этого юношу?

– Так мне будет проще отыскать вас. Это всего на пару недель, не дольше. Скажите ему, что Мари Мишон передает ему привет. Он знает меня под этим именем.

– Пусть будет, как вы решили. Как зовут вашего юношу?

Герцогиня де Шеврез улыбнулась.

– Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, но он предпочитает носить фамилию матери, так что зовите его д'Артаньян.

В дорожной пыли весело чирикая купались воробьи, но едва заслышав топот копыт птичья братия вспорхнула и расселась на придорожных деревьях.

Топот становился все ближе, а потом практически разом к перекрестку проселочных дорог выехали два дворянина в сопровождении слуг.

Не доезжая нескольких метров друг до друга, они тоже одновременно остановились. Последовал недолгая пауза, после которой кавалеры спешились и подошли друг к другу. По выражениям на их лицах было видно, что они уже встречались, впрочем, особого доверия друг к другу не просматривалось.

– Ваша милость… – блондин снял шляпу и скупо поприветствовал второго. – Если провидению угодно нас время от времени сводить, считаю должным представиться. Шевалье Антуан де Бриенн! А этот увалень на лошади, мой слуга Саншо Мендоса…

– Мы виделись, ваша милость? – несколько фальшиво удивился брюнет, но тоже исполнил поклон. – Хотя, неважно. Я шевалье де Брас, а это мой слуга Перпонше.

– Виделись и не раз, – шевалье де Бриенн едва заметно улыбнулся. – Мы въехали в Париж в один день, потом я стал случайным свидетелем вашей дуэли у монастыря Кармелиток, затем мы сидели в одно время, но в разных камерах в Бастилии, дальше я мимолетно и опять случайно видел, как вы спешно покидали дворец Правосудия…

– Можете не продолжать, шевалье, я вспомнил… – сухо прервал его шевалье де Брас. – Насколько я понял, наша нынешняя встреча явно неслучайна в отличие от прошлых? – Его рука легла на эфес шпаги, а лицо закаменело. – Я к вашим услугам…

– Совсем наоборот, – шевалье де Бриенн еще раз поклонился. – Абсолютно случайна. Шутки провидения… – он пожал плечами. – Возможно мой вид обманчив, но я духовное лицо и еду принимать свое аббатство. И уж точно не собираюсь препятствовать вам…

Шевалье де Брас немного отмяк лицом, но остался безмолвным.

– Удачи в пути, ваша милость. Аббатство Сен-Антуан-де-Шам, буду рад вас видеть, – шевалье развернулся и пошел к своей лошади, по пути буркнув себе под нос на русском языке. – Как же все это странно…

Но по настоящему странным являлось не его знание иностранного языка, а то, что шевалье де Брас, по пути уже к своей лошади, в одно время с ним произнес ту же фразу и тоже на русском языке.

Кавалеры остановились, резко обернулись и посмотрели друг на друга…