Оз. Айрик в северной части соединяется протоком с весьма большим соленым озером Киргиз-нор. Это последнее простирается до 100 верст в окружности. Берега его плоски и пустынны. На них местами растет высокий тростник. Проток, соединяющий озера, имеет около 5 верст длины, течет очень тихо и так глубок, что его, по словам монголов, нигде нельзя переехать вброд. Рыбы в Киргиз-норе нет, но в протоке, соединяющем его с Айрик-нором, живет множество крупных ускучей. Монголы рассказывали нам, что большие ускучи, играя в этом канале, высовываются иногда из воды и пугают коней у проезжающих по берегам всадников.

Несмотря на соленость воды, в Киргиз-норе должна быть все-таки животная жизнь, так как на нем, по уверению монголов, водятся плавающие и голенастые птицы. Оба озера отделены весьма плоской грядой, на которой к западу от прорезающего ее протока подымается отдельная высота. По случаю появления множества оводов и комаров на вторые сутки пребывания на Айрик-норе нам самим не удалось посетить Киргиз-нор, и мы должны были ограничиться описанием его монголами, стоявшими поблизости Айрик-нора.

К северу от Киргиз-нора тянется в восточно-западном направлении весьма высокий хребет Хан-хухэй, опускающийся крутым склоном к равнине соединенных озер. Этот кряж представляет, как было замечено, непосредственное продолжение Хангая и оканчивается невысоким хребтом Тохту-гэнь-нуру на правом берегу речки Харкира.

Сторона к востоку и западу от озера Киргиз-нор представляет совершенную пустыню, богатую солончаками. К западу от этого озера лежит небольшое соленое озерко Бага-нор, а в пустыне к востоку от Киргиз-нора водятся джигетаи. Незадолго до нашего прибытия на Айрик-нор стоявшие в окрестностях его монголы охотились на них в той пустыне и убили несколько штук.

Охотники рассказывали, что в сильные жары около полудня табуны джигетаев стоят на месте и подпускают к себе гораздо ближе, чем в прохладное время. Но для такой охоты нужны очень хорошие, выносливые кони, так как приходится долго ездить по безводным местам, и притом в жару. Подъехав к табуну, монголы стреляют джигетаев из своих фитильных ружей с сошками.

С оз. Айрик мы направились к юго-западу, на прежнюю дорогу. Первые 5 верст шли по солонцеватой равнине, покрытой местами зарослями дэрису, а потом вступили в песчаные барханы. Из барханов мы поднялись на пологую гряду с отдельной высотой, представляющую северо-западную оконечность хребта Урдур-унигытэ, а с нее спустились на р. Дзапхын, текущую в широкой солонцеватой долине.

В этом месте Дзапхын разбивается на два очень длинных рукава, образующих обширный остров. Ширина восточного рукава около 20 сажен, а западного – до 15. Глубина реки вообще незначительна, но при крутых берегах встречаются омуты в 6–7 футов. Песчано-иловатое дно Дзапхына очень топко, и потому переправа через реку даже на верблюдах, имеющих, как известно, большие ступни, затруднительна, а в половодье опасна.

В самом низу реки, близ устья, дно еще топче и переправа в том месте через Дзапхын возможна только с опытным, из местных монголов, проводником. В одном из омутов реки мы закидывали неводок и поймали несколько штук ускучей того же самого вида, что и в Айрик-норе. Хариусов в нижнем Дзапхыне не попалось, да и не должно быть, потому что эти рыбы живут только в весьма быстрых и каменистых горных речках. В средней же части Дзапхына, ниже монастыря Нарбаньчжи, отличающейся почти горным характером, их водится много.

Переправа через восточный рукав Дзапхына сопряжена была с хлопотами: лошади вязли, да и некоторые из верблюдов тоже проваливались. Кое-как выбрались мы на большой остров, образуемый рукавами реки, и остановились на ночлег. Утром пришлось переправляться через другой рукав; этот последний уже и глубже, но не топок. Долина Дзапхына имеет более 5 верст ширины, местами прорезана старицами и покрыта малыми озерками. В ней встречаются обширные луга и заросли дэрису.

Из долины мы поднялись на увал и, пройдя верст 5 по сухому, каменистому плоскогорью, спустились в обширную котловину, центральная часть которой занята соленым озером Цзэрен-нор, имеющим около 8 верст в окружности. Южный берег его покрыт высоким тростником, и на нем находится несколько малых озер с солоноватой водой; на этих озерках было множество водяных и болотных птиц, в особенности шилоклювок. Близ юго-западной оконечности озера есть родники, на которых останавливаются проходящие караваны.

Мы по случаю сильного жара тоже остановились на этих родниках часа на четыре. Стаи степных курочек, томимые жаждой, очень часто прилетали на родники пить, несмотря на наше присутствие. По берегам Цзэрен-нора растет много солончаковых растений, – осенью ботаник тут мог бы обогатить свой гербарий солянками. В этом озере осаждается соль; на западном берегу лежат пласты чистой самосадочной соли, которой мы взяли с собой около пуда.

Местность к западу и в особенности к северо-западу от Цзэрен-нора представляет пустынную, слегка волнообразную равнину. Ночевать пришлось среди безводной станции в 46 верст. Утром мы шли по волнистой местности, на которой пересекли весьма длинное русло временного потока. По сторонам и впереди видны были повсюду горы.

На север от дороги тянулась плоская гряда, а на юг кряж Анхалэ – крайние отроги Алтая, в который мы в тот же день вступили, достигнув низких и пустынных гор Аргаланту, пересекаемых дорогой. Вдали на северо-западе белели снежные вершины гор Харкира. Эти вершины мы увидели в первый раз с низовьев Кунгуя и приняли их сначала за облака, но потом уже признали в них снежные горы. На юге тоже вдали виден был массив Хобо – западной части хребта Цзун-хаирхан.

С гор Аргаланту спустились в глубокую и обширную котловину и остановились на родниках Шину-усу на дневку. Котловина в южной части сообщается с обширной равниной, прилегающей к северному подножью кряжа Анхалэ, и в ней там и сям разбросаны были малые улусы дурбётов. Этот народ, отличающийся, кроме языка и внутреннего быта, еще несколько и наружностью от халхасцев, казался нам не столь общительным, как монголы Халхи. Последние, бывало, как только мы остановимся, стекались со всех сторон в наш лагерь. Дурбёты же держались иначе: редкий из них заходил к нам, да и сведения о своей стране они сообщали не так охотно, как халхасцы.

Из котловины дорога вступает в невысокие горы и следует по ним около 10 верст, потом выходит на обширную междугорную долину с большим солоноватым озером Хара-усу. Долина со всех сторон обставлена горами и только в юго-восточной части соединяется узким горлом с соседней равниной, прилежащей к подошве хребта Анхалэ. Вода в озере солоноватая, рыб и моллюсков в нем мы не видели, но плавающих и болотных птиц было довольно много, в особенности турпанов.

Миновав озеро, мы остановились близ устья впадающей в него речки Намир на ночлег. Речка имеет около 10 сажен ширины и была в то время очень глубока и быстра. Вода в ней отличалась странным буро-желтым цветом от размываемой на пути глины, которой она и припахивала. Издали, с возвышенного места, речка казалась темно-желтой лентой, изгибавшейся по зеленому полю обширных сплошных лугов. Несколько раз мы закидывали в нее свой маленький неводок, но не вытащили ни одной рыбки.