Меня вдруг осенила еще одна мысль: «Когда я рассказала ему о приложении EHU, он удивился и вспылил. Он явно слышал об этом впервые. Но когда я рассказала ему о крови в спальне в Чизвике, он никак не отреагировал, как будто это было не новостью для него, хотя в газетах об этом не говорилось ни слова».

Глава 26

– Его зовут Куинн О’Коннор. Он говорит, что он двоюродный брат Дэнни О'Коннора и хочет прийти поговорить с нами об исчезновении Дэнни. Он сейчас садится на поезд из Лондона и к полудню будет в Бристоле.

– А не проще ли ему было бы рассказать нам обо всем по телефону? – Хелена взглянула на сержанта Майка Слейтера, который подошел к ее столу, чтобы сообщить эту новость.

– Нет. Он говорит, что у него есть несколько фотографий, которые он хотел бы нам показать, поэтому предпочел приехать лично. Его голос звучал встревоженно.

Хелена нахмурилась:

– Мы же разговаривали с ним, когда сообщали семье Дэнни о его исчезновении, не так ли? И он сообщил нам, что ничего не знает.

– Да. Так и было. Но он сказал, что до сегодняшнего дня ни о чем не догадывался. Поэтому хочет поговорить с нами. Больше он ничего не сказал, босс, простите.

– Хорошо, дай мне знать, когда он приедет. У Девона сегодня выходной, поэтому можешь прийти вместо него, чтобы пообщаться вместе со мной с Куинном.

– Конечно, – согласился Майк и отошел.

Хелена положила в рот очередной кусочек «Твикса». Она старалась воздерживаться от шоколада, но была так подавлена событиями последних дней, что не удержалась и по дороге на работу заскочила в местный небольшой магазинчик и пополнила запасы сладкого.

Шарлотта не разрешала покупать шоколад, чем Хелену очень раздражала.

– Ты до тошноты правильная, когда дело касается еды. Это уж слишком. Меня это бесит. Немного сахара нас не убьет. Тем более, что темный шоколад в небольших количествах полезен для сердца и чего-то там еще, как красное вино, – высказала она Шарлотте, когда та практически выбила из рук Хелены пакетик шоколадных конфет, которые она хотела взять с полки.

– Ладно, давай вместо этого возьмем плитку семидесятипроцентного шоколада, но ты ведь все равно не будешь его есть, – огрызнулась Шарлотта так, что пожилая женщина, выбиравшая песочное печенье у соседнего прилавка, вздрогнула.

Шарлотта понизила голос:

– Ты хочешь запихать в себя эту дешевую шоколадную ерунду, полную жира и сахара? Валяй! Но не жалуйся мне, когда у тебя выпадут все зубы и закупорятся сосуды.

Старушка медленно попятилась от полки с печеньем и поспешила прочь, а Хелена взглянула на свою жену.

– Что ж, мне жаль наших детей, – прошипела она, – весело же им будет в Пасху, когда все остальные дети будут с удовольствием поедать подаренные им шоколадные яйца. А что им подаришь ты? Ростки брюссельской капусты и красный кус-кус?

Она тут же пожалела о своих словах, но дело было сделано, и поход за покупками продолжался в гробовом молчании. Потом они помирились, но осадок от этой ссоры у Хелены остался. Она чувствовала себя виноватой и подавленной. В последнее время и без ссор дома ей приходилось нелегко из-за напряжения на работе. А теперь она внезапно почувствовала себя лучше.

– Как только вам кажется, что все двери захлопнулись, открывается новая, – сказала она вслух себе.

Когда Куинн О'Коннор прибыл в приемную в двенадцать тридцать, его провели в боковую комнату и угостили чаем. Войдя в допросную через три минуты, Хелена и Майк увидели бледного коренастого мужчину в обтягивающей черной футболке и с большой татуировкой в виде черепа на шее. Черная куртка валялась комком на полу рядом с его стулом. Он быстро встал, когда двое сотрудников полиции подошли к нему и протянули руку.

– Спасибо, что нашли время встретиться со мной, я благодарен, – сказал он с ярко выраженным ирландским акцентом, но Хелена недостаточно хорошо знала региональные диалекты, чтобы определить, из какой части страны он приехал. – Я подумал, что мне нужно встретиться с вами как можно скорее, поэтому я взял выходной, – продолжил он. – Мой двоюродный брат Дэнни… ну, я подумал: то, что я вам хочу рассказать, может как-то помочь…

– Отлично, – Хелена села на стул напротив Куинна, Майк занял место рядом с ней. – Итак, что у вас есть для нас, мистер О'Коннор?

Он откашлялся и произнес:

– Вчера ко мне приходила Джемма.

– Джемма О’Коннор? Она приезжала в Лондон? – Хелену очень заинтересовало это известие.

Мужчина кивнул.

– Да. Она сказала, что беспокоится о Дэнни и о том, что копы… простите, полиция… – он слегка покраснел и продолжил, – что вы думаете, якобы она что-то с ним сделала. Джемма просила меня помочь ей убедить вас, что она ничего такого не делала.

Он остановился и облизал губы.

– Продолжайте, – Хелена ободряюще улыбнулась, понимая, что он нервничает.

– Дело в том, что она говорит, что никогда не причиняла ему вреда. И меня вчера она пыталась в этом убедить. Но я-то знаю, что это не так, она уже так делала, понимаете? Она причиняла ему боль. И он никогда не обращался в полицию по этому поводу, потому что по-мужски стыдился кому-нибудь рассказывать, что его избивает женщина, но мне он рассказывал. Так как он ни разу не заявлял на нее, то я понял, что вы ни о чем не знаете, поэтому и решил вам рассказать. У меня есть фотографии, смотрите.

Он наклонился, чтобы поднять с пола куртку, из заднего кармана которой достал конверт.

– Постойте, вы имеете в виду насилие в семье? Джемма О’Коннор жестоко обращалась со своим мужем? – спросила Хелена, которой никак не удавалось скрыть нотки волнения в голосе.

– Да. Вот, смотрите!

Куинн открыл конверт, вынул две фотографии и протянул их Хелене и Майку. Те одновременно наклонились вперед. На фотографиях был мужчина, в котором они сразу узнали Дэнни О'Коннора, стоящего без рубашки у белой стены. На одном кадре он смотрел в камеру, на другом был повернут боком. На обеих фотографиях на правой стороне его торса виднелась большая область от подмышки до ребер, покрытая синяками.

– Ой, выглядит чудовищно! – воскликнул Майк. – Что случилось?

– Это было всего за пару месяцев до того, как они планировали уехать из Лондона, – ответил Куинн. – Он сказал, что однажды ночью она начала пинать его по ребрам безо всякой причины, когда он лежал в постели. Несколькими часами ранее у них произошла какая-то мелкая ссора, но он не придал ей значения. Очевидно,